Смерть героя
…Сорок лет назад в ноябре месяце Алексей Берест погиб. По словам его дочери Ирины это случилось 3 ноября 1970 года.
"Отец, как обычно, забрал моего сына из детского сада и повел его домой. На переходе около вокзала «Сельмаш» скопилось много людей – все ждали, когда пройдет поезд и можно будет пройти к автобусной остановке. Никто не заметил, что за составом с комбайнами появился скорый «Москва–Баку». Перед отцом стояла девочка лет двенадцати. То ли ее кто-то толкнул, то ли она сама шагнула вперед… Отец кинулся к ней и успел вытолкнуть ее из-под поезда. Но сам зацепился брюками за состав – у него были громадные клеши из трофейного бостона… Ночью он скончался. Вскрытие показало – алкоголь в крови отсутствует, несмотря на то, что все это случилось сразу после партсобрания в цеху завода, а там они частенько выпивали. Следствие интересовало – а чего это он побежал, вокруг стояли почти 500 человек, но все остались на своих местах. Может быть, Берест был пьяный или ненормальный? Похоронили отца вместе с рукавицей внука – так и не смогли разжать его кулак".
За несколько дней до смерти жена Алексея Прокофьевича Людмила Федоровна спросила мужа: « Отчего ты никогда не даришь мне цветов на день рождения»? «Ну ничего, на этот раз цветов будет много», – пообещал Алексей Прокофьевич. Не угадал. Цветов было много шестого ноября, когда его хоронили. А день рождения у жены – седьмого…
Нет такого героя
По словам Ирины Берест, когда дома включали на 9 Мая телевизор, отец обычно молчал. Но все чувствовали, что происходит внутри него. Как-то она ему сказала: «Подключи сейчас к тебе ледокол имени Ленина, он заработает и без топлива…» Кантарию отец не признавал – три класса образования, всю жизнь проработал директором универмага в Очамчири: «Да он полез под купол Рейхстага, когда на него направили пистолет». Не видел Берест героя и в Егорове – пьяница, разбился на машине сам и еще троих за собой уволок. Берест был единственный, кто пошел в рабочие, на «Ростсельмаш».
Было бы, конечно, неверным сказать, что никого из историков не интересовала истина. Были и споры, и скандалы. В 1961 году ЦК КПСС собрал закрытое заседание – надо было срочно готовить пятый том истории Великой Отечественной войны. Вызвали туда и Береста. В результате в 5-м томе все-таки появилась запись: «Выполнение этой задачи (водружение знамени Победы) было возложено на группу бойцов, которую возглавил лейтенант А.П. Берест».
Но Героя все равно не дали.
По словам Ирины Берест ответы были разные. От шолоховского «Все знаю, но помочь ничем не могу» до официального: «За одни и те же подвиги дважды не награждают». У отца был орден за взятие Берлина.
Береста вызывали в КГБ – велели помалкивать о своей роли в водружении знамени. Когда в 1965 году в Ростов приехали немцы выяснять, кто же им все-таки помогал избавиться от фашистского ига, Алексею Прокофьевичу разрешили встретиться с делегацией лишь под присмотром органов безопасности, с записью беседы на магнитофон, и – чтоб ничего лишнего. Но если на себя Берест махнул рукой: «раз так говорят, значит, это кому-то надо», то о начальстве он по-прежнему говорил то, что думал. Начальству это не нравилось…
В 1953 году Береста (в то время он был начальником кинофикации Неклиновского района) приговорили к 10 годам тюрьмы с конфискацией имущества. А дело было так. Приехал ревизор из областного центра – проверять, отчего это в зале людей больше сидит, чем проданных билетов. Стал допрашивать Береста: «А еще надо выяснить, где это ты был во время войны?» Тот выкинул ревизора вместе с креслом со второго этажа. По словам Ирины Берест, судья Бородулин спустя годы рассказывал, что ему пригрозило начальство – либо ты посадишь Береста, либо сам расстанешься с должностью. Слава богу, ходка была недолгой. Алексей Берест отсидел два года, и его оправдали.
«Дядя Леша, почему вам не дали звезду героя?»
По воспоминаниям Ирины Берест, у ее отца было два бога – животные и дети. В их доме всегда жили собаки, а в Севастополе, когда Берест служил на флоте, у него был даже медведь. На работу его всегда провожал кот. Когда он возвращался домой, из норы выползала мышь – он насыпал ей немного крошек. За право носить имя Алексея Береста боролись ростовские школы, классы, отряды. Иногда дети спрашивали: «Дядя Леша, а почему же вы не Герой Советского Союза?»Действительно, почему человек, лично принявший капитуляцию двух тысяч гитлеровцев в Рейхстаге, водрузивший знамя над главным зданием фашистской Германии, Героем Советского Союза так и не стал?
Вот строки из любопытного документа под названием «Боевая характеристика знамени»: «Отважные воины коммунист лейтенант Берест, комсомолец сержант Егоров, беспартийный Кантария установили знамя над зданием германского парламента». Документ подписан командующим войсками третьей ударной армией генерал-полковником Кузнецовым и членом военсовета армии генерал-майором Литвиновым.
Казалось, все, как надо: во-первых, на лицо интернационализм. Русский, украинец, абхаз – почти грузин, почти земляк вождя. Во-вторых, просматривается единство партии, комсомола и народа. Но… Героями стали Кантария и Егоров да еще командиры батальонов, штурмовавших Рейхстаг, Неустроев, Давыдов, Самсонов. Богатыря Береста, уже одним своим видом идеально подходящего на роль героя, в списке награжденных не было. Существует несколько версий, почему замполита так и не нашла награда.
Говорят, что Жуков очень не любил политработников. Он увидел в списках представленных к награде еще одного замполита и вычеркнул. Если бы там было написано просто заместитель командира батальона, быть бы Бересту Героем Советского Союза… С другой стороны, ходили легенды, что советские солдаты изнасиловали жену японского военного атташе. Насильникам грозил расстрел, но Берест заступился за солдат.
А может быть, начальство обратило внимание на замполита чуть позже, когда батальон Береста взял дом Гиммлера (министра внутренних дел). Бойцы обнаружили там целый ящик швейцарских часов – их собирались подарить тем гитлеровцам, которые первыми ворвутся в Москву. Алексей Прокофьевич решил отдать часы бойцам, идущим на штурм Рейхстага. Неожиданно в помещение вошел какой-то штабной офицер и протянул руку – мол, ему тоже такие часики не помешают. Берест ответил: «С такими длинными руками надо стоять в церкви – там подают».
Берест ни с кем не считался. Когда он прибыл в батальон, то первым делом отправился на кухню. Попробовал суп в первой, большой кастрюле – так себе. Во второй – тоже не очень… А в третьей – замечательный супец «Теперь смешайте содержимое всех трех кастрюль», – приказал Берест солдатам. Оказалось, что маленькая кастрюлька принадлежала командиру батальона Неустроеву.
Уже в 60-х к Берестам несколько раз приезжал Неустроев. Фронтовики выпивали. Бывший командир жалел Алексея Прокофьевича: «Что ж ты до сих пор в коммуналке живешь, без телефона?» Расчувствовавшись, Неустроев обычно снимал свою Звезду Героя и протягивал Бересту: « Это твое, Леша». Может быть, бывшего командира мучила совесть…
