Чисто «московское» убийство
Целью столичного митинга стало желание болельщиков привлечь внимание общественности к расследованию убийства их друга Егора Свиридова. В ночь на 6 декабря, когда он провожал свою девушку, на него, как говорят очевидцы, напал молодой человек из группы стоявших неподалеку уроженцев кавказских республик. В ходе потасовки, в которой приняли участие друзья Егора и гости столицы, житель Кабардино-Балкарии Аслан Черкесов несколько раз выстрелил в Свиридова из травматического пистолета. Парень скончался. Черкесова и его товарищей задержали в течение получаса и доставили в милицию, но вскоре всех, кроме стрелявшего, отпустили. Возмущенные таким поступком болельщики перекрыли Ленинградский проспект. Под их давлением милиция принялась за поиски недавно отпущенных участников драки, а представители Следственного комитета пообещали объективно расследовать дело. Но, видимо, чтобы до конца быть уверенными, что преступление не будет «спущено на тормозах», молодые люди после похорон Егора Свиридова 11 декабря устроили митинг на Манежной площади в Москве, переросший в столкновения с милицией. В этот же день аналогичные акции прошли в других городах России, в том числе и в столице Черноземья.
Шествие под надзором
Начало шествия в Воронеже задержалось из-за споров с представителями правоохранительных органов. Изначально планировалось, что в семь часов вечера колонна от Центрального стадиона профсоюзов направится на площадь Ленина к городской администрации. Однако силовики с этим категорически не согласились. Замначальника милиции общественной безопасности Сергей Пашнев с мегафоном внедрился в толпу и принялся уговаривать участников акции изменить маршрут. Аргументация была стандартной: мероприятие стихийное, «несанкционированное» и с властями «не согласованное», но, безусловно, важное, поэтому давайте идти на компромисс. Кроме того, идти к мэрии в составе 300 человек было ну никак нельзя, потому как на площади Ленина строится детская площадка, перекрыть проспект Революции на время шествия колонны также возможности не было. Весомость слов Пашнева подкреплялась количеством служителей порядка, а также отрядом ОМОНа – милицейский спецтранспорт замер в ожидании на пересечении улиц Студенческой и Комиссаржевской. После долгих препирательств участники митинга, еще до его начала подчеркивавшие, что акция будет мирной, не стали в открытую конфликтовать с силовиками и повернули в другую сторону.
Во главе колонны шли молодые люди с портретом Егора Свиридова, у многих в руках были цветы. Пройдя по улице Чайковского мимо в полном составе высыпавших на улицу сотрудников отдела милиции №6, колонна двинулась по проспекту Революции в сторону площади Победы. На время прохода колонны автомобильное движение было остановлено.
Складывалось впечатление, что правоохранительные органы ожидали повторения в Воронеже беспорядков, подобных тем, что произошли в тот же день в Москве и Санкт-Петербурге. На лицах милиционеров сквозило даже некоторое недоумение: никаких националистских (да и вообще никаких) лозунгов митингующие не скандировали, витрины не били и закона не нарушали, так что блюстителям порядка оставалось лишь рапортовать коллегам по рации: «Все спокойно».
Свою позицию участники акции выразили молча, еще на улице Чайковского развернув баннер, на котором белым по черному было написано: «Егор Свиридов убит кавказцами».
Собственно, сутью и смыслом всероссийской акции было акцентировать внимание на том, что все граждане России имеют равные права и должны нести равную ответственность перед законом за свои действия. Как гласило распространенное перед ее началом заявление, организаторы акции опасались, что «связи преступников помогут им скрыться от правосудия в родном регионе».
Под внимательным присмотром милиции процессия совершила круг по площади Победы. В это время площадь по периметру оцепили бойцы ОМОНа.
– Как по веревочке ходим, – едва скрывая раздражение, сказал один из парней соседу.
Вернувшись к Вечному огню, люди начали зажигать свечи. Попытка нескольких человек водрузить баннер на монумент павшим в Великой Отечественной войне успехом не увенчалась: отметив, что «это не дело, ребята», милиционеры настоятельно попросили ребят спуститься. Правда, сам факт проведения подобного мероприятия в подобном месте – при этом инициатива исходила как раз от правоохранительных органов – вызывал определенные вопросы.
Придать акции какое-то подобие организации попытался руководитель областного спорткомитета Александр Панюков:
– Давайте еще минут 10 – и расходимся, – обратился он к собравшимся.
Однако на эти слова внимания не обратили. Расходиться, несмотря на мороз, никто не хотел. Люди подходили к подножию памятника и ставили свечи прямо в снег, кто-то оставил рядом спартаковский шарфик.
Санкция на совесть
Повышенное внимание милиции к субботнему митингу, с одной стороны, вполне понятно. Громкие убийства последних лет закрепили за Воронежем славу нетерпимого к представителям других рас и национальностей города. Вероятно, руководство правоохранительных органов ожидало увидеть у Центрального стадиона профсоюзов оголтелых фанатов и представителей экстремистских молодежных организаций. Телевизионные кадры погромов и кровопролитных боев с ОМОНом на Манежной площади и сообщения о готовящейся в Воронеже акции (кстати, силовиков о ней организаторы предупредили заблаговременно) привели милиционеров в состояние повышенной готовности. Однако, как выяснилось, готовиться было не к чему – люди мирно вышли на улицы выразить свое мнение.
Но, с другой стороны, им не дали и этого. Не запретив митинг напрямую, милиция все сделала для того, чтобы он прошел как можно тише и незаметнее. Налицо прямой конфликт с позицией его участников – они-то как раз планировали обратить на эту проблему внимание общества, а не милиционеров, спешно стянутых в центр города.
Думается, заявив о подобной акции не за день, а за неделю или за месяц, организаторы получили бы тот же самый результат. На площади Ленина заливали бы каток (причем всю неделю), на Советской – проводили ярмарку достижений народного хозяйства, на Адмиралтейской – концерт для детей-инвалидов. Кто не верит – может спросить у представителей политической оппозиции. В самом понятии «санкционированности» того или иного крупного мероприятия и заключается ущербность российской демократии – с одной стороны, право собраний декларировано Конституцией, с другой – «это место сегодня занято».
Но еще большая ущербность политического и общественного строя – закрывать глаза на назревшие в обществе проблемы. Ситуация, когда подозреваемых в убийстве сначала задерживают, а потом отпускают, может произойти не только в Москве или Санкт-Петербурге. Счастливы те, кто сегодня обладает уверенностью, что каждого преступника постигнет заслуженное наказание. У вышедших в эту субботу на митинги такой уверенности уже не осталось.
Общественное мнение формируется на основе фактов. А факты таковы: только за последнее время в столице совершено несколько громких убийств. Погибли журналист Юрий Волков (болельщик «Локомотива»), студент Российской государственной медакадемии Михаил Антончик (болельщик «Локомотива»), входивший в объединение фанов «Спартака» Егор Свиридов. И все это – в результате уличных драк с выходцами из кавказских республик.
Едва ли эти преступления получили бы столь широкую огласку, если бы их жертвами не стали футбольные фанаты – одна из наиболее мобильных и организованных категорий молодежи. Пытаться закрыть им рот – себе дороже. Но какова тогда цена государству, в котором ход делу дает не профессионализм правоохранительных органов, а возмущение масс народных? И что ждет это самое государство, когда люди вконец устанут от безразличия к своим проблемам и «санкционирования» каждого шага со стороны властей?
Мирным шествием под пристальными взглядами милиционеров в таком случае едва ли можно будет обойтись.
