МЫ ДОМА!
С заливистым лаем навстречу гостю со всех своих правых лап бежит Мишель. Левых у него нет. Переднюю пришлось ампутировать, в задней стоит спица — и толком наступать на нее он пока не может. Молодую дворняжку за городом сбила машина. Как часто бывает, пса бросили умирать. Кое-как он дополз до стоящих неподалеку предприятий. Сторожа пожалели собаку, привезли в приют. Мишеля очень долго лечили, с ним занимался приглашенный московский хирург. Сегодня это крепкий молодой пес, полностью здоровый, не считая, конечно, лап. Мишелю, единственному, позволено свободно бегать по территории. Он тут главная нянька. Маленьких воспитывает, за взрослыми следит. Особенно любит девочек. Сходить посвататься — милое дело. Мишель тянется к людям со всем своим собачьим дружелюбием. Миг — и к ногам прижимается теплый тяжелый бок.
Ему повезло, как огромному множеству собак и кошек до него. Замерзших, голодных, нередко покалеченных, их привозят в приют неравнодушные люди. Здесь берут всех, кого только могут. Но сколько вольеров ни построй — все равно будет мало. Если бы не помощь волонтеров, пришлось бы совсем туго.
В этом году случилось то, чего в приюте ждали много лет. Наконец, буквально с боями, удалось подписать документ о безвозмездной аренде здания на пять лет. Остались в прошлом бессонные ночи, страхи, споры с чиновниками. Лет пять, не меньше, приют жил в подвешенном состоянии. Утро начиналось с вопроса: «а сегодня нас не выселят?»
А все потому, что ему повезло с расположением. Историческое здание в старой части города многократно пытались продать...
— Этот дом признан исторической ценностью муниципального значения. Здесь жил купец Беляев, меценат. Он никогда не жалел денег и участвовал во многих городских делах, — рассказывает директор приюта Елена Дядюк. — Сейчас мы собираем данные о нем, знакомый историк находит их для нас в архивах. Мы и всем соседям написали исторические справки об их домах. А когда 17 лет назад мы сюда заселялись, тут ужас что творилось! Дом стоял заброшенный, окон не было. Мы столько в ремонт вложили! Капитальные работы в подвале провели. Пытались найти край фундамента, прокопали три метра вглубь — его еще не было. Отделку внутреннюю как могли сохранили. Даже печь еще можно растопить, если захотеть. А в 96-м году тут даже автобусы не ходили, и со всех сторон нас окружали огороды. Мы сейчас хоть вздохнули спокойно наконец. Нам бы, конечно, хотелось на более продолжительный срок получить здание в аренду. Но и пять лет — это хорошо.
В девяностые в Серпухове не было двора, в котором не жили бы собаки с кошками. Стаями бродили они по городу. После отлова в приют привозили покалеченных животных. Накинули сеть, потянули, затащили в машину... Повезет — доедешь с неполоманными лапами. Страшное было время. С тех пор многое изменилось. В том числе благодаря приюту и ответственным местным жителям. Сюда постоянно привозят на стерилизацию бездомных собак и кошек. Скидываются местные ответственные граждане — и везут. Кто из подъезда, кто с работы... Так по крайней мере удается регулировать численность на улице. В приюте своя ветеринарная клиника, в которой лечат и обездоленных четвероногих, и домашних любимцев, если хозяева привозят. Им собирают по кускам кости. Зашивают рваные раны. Лечат химические ожоги. Кого сюда только не привозили. Одно время в вольерах жили сразу три совы, а в клетке крепчал соколенок.
ЗА ЧТО Ж ВЫ ТАК, ЛЮДИ?
Утро нашей встречи в приюте началось с трагедии для одной собачьей души. Где жила крупная, добрая, умная дворняжка — неизвестно. Но там, в своем бывшем доме, она нашла кавалера, от которого и родила четырех симпатичных щенков. Видимо, в этом и состоял смертный собачий грех. Ночью, когда никого не было в приюте, а соседи спали, ее привязали к калитке приюта. Детей оставили рядом — в мешках. Сколько они просидели так и когда щенки развязали веревки и выбрались наружу, неизвестно. Да только наутро Иван, житель соседнего дома, нашел их на дороге, почти что под колесами машин. Забрал на время к себе. Двух так и взял себе по доброте душевной. Благо в доме был нужен охранник. Остальных передал на попечение приюта. Взрослая, примерно пятилетняя собака, в свой новый дом прошла с каким-то гордым, молчаливым смирением. Только в глазах светился вопрос: «За что ж вы меня предали, люди?»...
Здесь уже давно не дают питомцам постоянных имен. Заметили — если появилась кличка, собака так и останется в приюте. Подобрать хозяина почему-то тут же становится трудно. Раньше и вовсе творилась какая-то мистика. Окрестят как-нибудь потеряшку, через некоторое время на пороге появляется прежний хозяин, и окажется, что сотрудники приюта ошиблись на какие-нибудь несколько букв. А имена — созвучные.
— У нас долго жил Том. Его сбила машина, все говорили, что собаку надо усыплять, не выживет, не пойдет. Я одна верила, что он сможет. И вы бы глаза его видели. Он умолял взглядом его не убивать, — вспоминает Елена Дядюк. — Очень долго собака приходила в себя. Сперва стал опираться на передние лапы. Сейчас вот уже на трех бегает. Когда прошел слух, что пес стал выздоравливать, к нам пришла его старая хозяйка. Встала к вольеру, зовет его «Тима, Тима!». Он посмотрел, отвернулся и ушел в будку. Она психанула, кричала, что раз он хозяйку видеть не хочет, то и ей он не нужен, калиткой стукнула и вылетела. Мы тогда еще удивились, как с именем попали. Сейчас Том уже старый, счастливо живет у нашей девушки — волонтера в Чехове. Он же лохматый очень, и каждый год его привозят на стрижку. Всегда нас узнает. Радуется, руки вылизывает...
ХВОСТ ЗА ХВОСТ
Запись о работе в приюте — первая в трудовых книжках у многих серпуховских подростков. Через центр занятости населения они оформляются сюда, и многие остаются до победного. Ветеринары, которые сейчас работают в приюте, начинали с того, что убирали вольеры, кормили... Сейчас — квалифицированные специалисты, с дипломами институтов и большим жизненным опытом.
— К нам приходят родители, когда сами не справляются. И такое бывает. Просят, чтоб мы взяли, воспитали. А мы не воспитываем, нам просто некогда. Работы много. Оно само так получается... — рассказывает директор приюта.
А как иначе, когда на тебя глядят большие собачьи глаза, и в каждом вольере кто-то ждет доброго слова и еды? Идешь по дому — тебя зовут кошки. И перепелка тоже хочет что-нибудь от тебя получить. Их тут очень много, одиноких. Кого выкинули, а кто-то никогда и не знал, кто это такой — хозяин. И ты для них не то чтобы мать родная, но что-то очень похожее. Каждому нужен. Уже некогда смотреть по сторонам и чем-то там малоприятным заниматься. Успеть бы всех пройти. А на пороге уже стоят с новой бесприютной душой. Мол, привел вот, помогите...
Так они друг друга и учат. Человечности, заботе, ответственности и пониманию. И зарплаты небольшие, а работа не самая чистая. Но мир испокон веков держится на энтузиастах. А таким ничего не страшно.
Справка
Программа льготной аренды усадеб могла бы быть применима и к муниципальным памятникам.
Приют мог бы стать участником такого проекта. По словам директора, на подобных условиях в отреставрированном здании можно было бы не только содержать приют, но и открыть музей ветклиники, а также собрать больше информации о прежних владельцах дома — купцах Беляевых. Также можно было бы создать экспозицию, посвященную судьбе их семьи.
Кстати
Приют «Зоозащита+» стал лауреатом губернаторской премии «Наше Подмосковье». Призовые деньги очень кстати пришли 31 декабря. Половина этой суммы как раз на премии и ушла. Здесь такое случается нечасто, а люди заслуживают. А на вторую половину суммы купили сварочный аппарат. Он давно был необходим, да все никак накопить не могли.
Сотрудники приюта благодарят всех, кто помог и написал рекомендательные письма, а также комиссию, присудившую эту премию.
— Когда-нибудь выйду на пенсию, вот тогда засяду писать мемуары. О приюте столько можно рассказать, вы себе даже представить не можете!