АНТИ-ГЕРОИНЯ

Как ехидно подметила одна модная московская радиостанция, две известные персоналии параллельно бились, видимо, на прошлой неделе в неожиданных приступах мучительной икоты. А именно — главный рок-экстремальщик страны Александр Ф. Скляр и примадонна всех времен Алла Борисовна. Два имени полоскались почем зря на богемных тусовках в контексте новоиспеченного скандальца — презентовавшейся на днях гиперэпатажной книги госпожи Евгении Дебрянской. Назван сей труд, как и экстремальная радиопрограмма Скляра, "Учитесь плавать". А посвящен, сами понимаете, примадонне. Долгое время бесстрашная мадам Дебрянская, громко заявившая когда-то совковому мракобесию, что предпочитает в любовных делах девушек, и начавшая было отстаивать некие права геев и лесбиянок через ею же учрежденную Либертарианскую партию, оставалась в неведомой тени. Говорили даже, что после бесславного развала партии главная лесбиянка России подалась на жительство в солнечный Сан-Франциско, водит там дружбу с лесбийскими суперзвездами типа Мартины Навратиловой и живет комфортно и безбедно благодаря богатой и щедрой калифорнийской лесбообщественности. Однако все немного по-другому. Ну выезжала — потом вернулась. Открыла в Москве пользующийся большой популярностью женский клуб и ринулась осваивать завлекательное литературное поприще. С первым своим эпатирующим сборником г-жа Дебрянская вышла давеча в свет, требуя потесниться шеренгу концептуально-модных сочинителей а-ля Пелевин и иже с ним. "МегаХаус", конечно же, не упустил случая поболтать с такой колоритной дамой как бы о жизни, как бы о литературе и о гипертрофированной прямо-таки моде на женскую, понимаешь, любовь — особенно проявляющуюся в шедеврах молодежной музыки последних месяцев. Не удушайте мальчиков любовью — Мне вот интересно: с какого рожна люди вдруг начинают писать книги? Жила ты своей сугубой жизнью, и вдруг что — осенило, торкнуло, голос во сне что-то задребезжал? И ты почувствовала себя писательницей? — Нет, писатель — это нечто кабинетное. Просто мне есть что сказать. Хоть я и вела всегда разгульно-разнузданный образ жизни, но писала с 16 лет. Но никогда не возникало желания придать это огласке. Сейчас перебираю эти дневниковые записи, архивы — понимаю, что была права: кого, к черту, интересуют мои личные переживания! Но "Учитесь плавать" ко мне лично не имеет уже никакого отношения. "Mater Magna" ("Великая мать" по-латински — главная повесть в сборнике. — К.Д.) я написала в Америке за три последних месяца. Но это плод долгих размышлений, а не какая-то дешевка. Там раскручивается метафизическая тема: лишение матерями своих детей фаллического начала. Я придумала инфернальную Лиданьку и ее сыночка Толеньку, который что-то там пытается сам сделать в жизни и ни фига не может, поскольку нет сил преодолеть ту пуповину, что объединяет его с матушкой. Матушка-то покруче его будет. Это книга не женская. Я писала ее для мужчин. Вовсе не пытаясь их унизить в образе этого Толика (с отрезанным матерью членом. — К.Д.), а пытаясь заставить подумать: ребята, где оно, ваше фаллическое начало? Что вы все хвастаетесь тем, что у вас есть член? Ну и хрен бы с ним, коли в вас не хватает того, что нужно женщине! — А чего же ей, к примеру, не хватает-то, по твоему разумению? — Вертикали. Восхождения. Того, к чему женщина с радостью бы прилепилась. Кто такие мужчины? В моем понимании — это соединение огня и духа. Но современные мужчины — это отсутствие и огня, и духа. И это дикая трагедия для женщины, ведь тоска по Вечному Мужчине гложет ее, снедает постоянно. Так что книга эта вовсе не о лесбиянках, хотя наверняка все ожидали от меня эдакого оргастического вопля. Но я вообще не пишу для лесбиянок и про лесбиянок. Мне это неинтересно. — То есть никаких автобиографичных параллелей? — Ну, может, только то, что я, как и моя героиня Мартина, отрезавшая себе грудь, родилась в лагере... В 53-м... — Борис Моисеев, кстати, тоже родился в лагере!.. Очень как-то символично! — В то время очень многие люди сидели. Но если у Бориса Моисеева маму взяли по каким-то политическим мотивам, моя мама находилась в уголовном лагере — за кражу... Тогда еще были смешанные зоны: мужские и женские. И мама успела там зачать меня. — Ты собираешься распихать своими эпатирующими опусами всех этих новомодно-богемных литераторов: Пелевина, Сорокина?.. — Эта вся новомодность, как ты говоришь, мне дико противна. Я даже подала идею Наташе Медведевой изнасиловать Пелевина в компьютерном чате. Настолько он погружен в этот Интернет, в грандиозную свалку всякого говна! — Кстати! По стилю и количеству матерщины в книге ты как раз и напоминаешь Медведеву! — Я пишу так же нагло и откровенно. Но Наташа все книги пишет о себе! Я — нет. — Вы и внешне чем-то похожи, если приглядеться как следует. Подруги, что ли? — Встречаемся. Друзей же у меня никаких нет. Медведева, кстати, как-то разглядывая мои фотографии, сказала, что я в смокинге похожа на Энн Леннокс! — Посвящение Пугачевой — стеб, твоя ехидная шутка? — Никакая не шутка. Моя первая грандиозная любовь, чуть не повергшая меня ниц, произошла именно во время восхождения Аллы Борисовны на эстраду. Я ассоциативно плотно связана с ее песнями. — Хоть и говоришь ты, что книжка не о том, не обремененный метафизическими идеями читатель найдет в ней такое количество откровенных сексуальных сцен и описаний: тут тебе и лесбийские страсти, и групповухи, и инцест! Кто-нибудь может оценить твой дебют как новинку порнолитературы! — Данте сказал: "Жизнь — это всегда эротическая жизнь". Но в книге все-таки много любви, боли, но только не порнографии!.. — Но там полно жестких сцен лесбийского секса! — Есть много путей открытия самого себя. Скажем, я слазил на вершину горы, что-то о себе понял. Я вот познала мужчину — многое о себе поняла. Познала женщину — еще больше поняла. Я в эпиграф поставила фразу: "Трудно ли быть лесбиянкой? А каково быть самим собой? Спаси нас Бог от самих себя!" Если человек будет внимательно читать, он все увидит и поймет. А если кто-то причислит книгу к рангу порнографических — мне плевать! Мне вообще, Кап, глубоко плевать на общественное мнение. — Но ведь ты несомненно рассчитывала на общественный скандал, когда ее писала? — Конечно, сама тема о лишении матерями своих сыновей фаллического начала может вызвать грандиозный скандал! Все матери на меня ополчатся: ах ты, сволочь, чего пишешь! Может, это и скандально, но проблема есть на самом деле. — Кажется, у тебя уже два взрослых сына? — 25 и 14 лет. — Тот, которому 25, уж наверняка это все прочитал и как-то отреагировал? — Я написала "Интервью с зеркалом", где задаю сама себе вопрос: ты хорошая мать? И отвечаю: я не мать вовсе и желаю своим сыновьям как можно быстрее забыть обо мне. Ведь раньше женщинам никогда не доверяли воспитание сыновей. Неспроста! Это мы сейчас поставлены в такие социальные условия, что необходимо самим воспитывать. Женщина это делает отвратительно, стремится окружить любовью, лаской! А материнская любовь настолько удушающа и даже смертоносна, настолько пропитана сатанинским ядом, что уничтожит любое мужское начало. — Стало быть, мальчиков всенепременно должны воспитывать мужики? Тоже ведь чревато... — Нормального мальчика должна воспитывать улица. А никак не удушающие материнские ласки. Когда мать, набрасываясь на сына и лаская, тесно прижимает к груди — конечно, возникает эротический момент. Я не говорю о сексе, инцесте, как таковом, но безусловный высокий эротический ток есть в женщине-матери. И он убивает Мужчину... — Так что же твой сын-то? — Славка живет в Тибете со своей супружницей. Видимся мы крайне редко: он путешественник, просто тусуется по жизни, подолгу находится в разных странах. А младший сын живет то со мной, то с папой. Все он знает и про маму, и про папу. И у Артурки достаточное уже чувство юмора, чтобы ко мне не относиться серьезно. Стремление прижаться к телу — Когда-то ты была общественной деятельницей, хлопотала за других, колготилась, создавая партию, стремилась оказывать давление на власть и общественное мнение. Так что же случилось, что ты вдруг на все положила и превратилась лишь в эстетствующую особу? — В октябре 93-го жизнь меня прижала. Надо было как-то кормиться: пошла торговать газетами на Киевский вокзал. И однажды, возвращаясь по мосту с работы, попала под обстрел Белого дома. Эта маленькая война внутри Москвы оказала на меня такое сумасшедшее воздействие, такой случился шок, что меня в момент как ветром сдуло из общественно-политической возни. — Ты уезжала из страны. И что же, не понравилось в Сан-Франциско, неофициальной мировой столице геев и лесбиянок? — Я настолько бесконечно русский человек... Вот пожила в Калифорнии несколько месяцев, и даже строчка возникла: "Ах, бл..., не будите меня ранним калифорнийским утром, где солнце не поспевает в такт. Где не удалось выкурить до конца ни одной сигареты. Где, оглядываясь кругом, видишь только взорванную плоть, лишаи и опухоли". Все там хорошо и красиво, и шелковая туалетная бумага, и шампунь хороший, и вода приличная, и машина новая была у меня, но все не так. Снедает тоска по полю, где маленькая белая церковь видна вдалеке. Конечно, я планирую выезды, вот месяца четыре посижу в Индии над второй книгой, но вернусь домой. — Здесь у тебя, кажется, есть ночной лесбоклуб, приносящий неплохой доход наверняка? — Есть заведение (в помещении гей-клуба "Три обезьяны"), где проходят регулярные вечеринки только для девушек. Это единственное, что мне удалось практического сделать: создать место, где девочки могут хотя бы увидеть таких же, как они. Познакомиться, поговорить... — Кроме твоего в Москве еще несколько лесбоклубов и саун (не говоря уж о куче гей-клубов, работающих на смешанную — и мужскую, и женскую — публику). И они пользуются огромной популярностью у новейшего, так сказать, поколения: туда ломятся толпы совсем юных девочек, школьниц... Ты что, держишь руку на пульсе молодежной модности? — Во-первых, это было популярным всегда. Я думаю, любая женщина, если она таковой себя ощущает, хоть раз в своей жизни испытала эротический опыт с другой женщиной. Женщины вообще более предрасположены к таким гомоэротичным опытам, чем мужчины. Вообще — к неожиданности, непредсказуемости!.. Женщины же — стихийные существа: раз — и оказалась в постели с другой женщиной. Где-то тысяча девушек ходит постоянно в наш клуб — я считаю, это очень маленькая численность для такого мегаполиса, как Москва. С одним модным журналом мы хотим в сентябре устроить огромное лесбопати в каком-нибудь ангаре типа "Планетария". Вот и посмотрим — сколько же реально в Москве девушек, предпочитающих девушек! Хотя женщины более скрытны и консервативны. На вечеринки ходят единицы, большинство сидят дома, ходят в другие места, живут обычной жизнью. Даже в Сан-Франциско в крупнейшие клубы для женщин, на огромные пати приходят тоже где-то по тысяче человек. Женщины меньше стремятся к бурному веселью, менее активно себя проявляют, нежели геи. — Тебе не кажется, как-то жутко гипертрофированно много стало вокруг этой, лесбийской темы! Народ в истерии, валом валит в кинотеатры посмотреть "Покажи мне любовь" (кассовый лидер европейского проката о тянущихся друг к другу шведских девочках-тинэйджерках). В молодежной, понимаешь, музыке вершины чартов занимают девушки откровенно или чуть закамуфлированно поющие об эротичных хитросплетениях женской любви. За полгода взлетели, скажем, "Гости из будущего" с волнительным суперхитом "Беги от меня" и менее волнительным клипом в женском туалете... А уж "почемучка" Земфира как взлетела!.. — Поп-культура — это ведь все на продажу. И эксплуатация притягательной эротической темы, ясное дело, доводится до гипертрофированности. Помнишь, была такая группа "Полиция нравов". Они еще лет пять назад пытались создать лесбийский имидж на эстраде и всячески его эксплуатировать. Мне кажется, эта Земфира, и эта "гостья", как там ее... — Ева. — Ну да. Они молоденькие, кажется, еще девушки, поэтому очень откровенны и искренни. И поют о том, о чем действительно хочется. Но продюсеры их все хорошо понимают, потирают ручки — и уж точно будут эксплуатировать эту тему на износ. Я очень желаю этим девочкам не выдохнуться на полдистанции. — Ты комфортно себя сейчас чувствуешь, в этом времени, среди нового поколения? — Я всегда себя комфортно чувствовала, с того момента, как ушла из дома в 17 лет, решив, что жить, как живут мама с бабушкой, не буду никогда. Но сейчас я начала спешить, потому что мне уже много лет. Хочу написать еще пару книжек. А по большому счету хочу, как и прежде, лишь курить и смотреть в окно. Иногда общаться с приятными людьми. Хотя и одиночество хорошо переношу и очень люблю его. — Ты приучила себя к одиночеству? — Нет, я с детства часто бывала одна: сидела в своей комнатке с книжечкой, подружек ко мне не пускали, потому что они топтали пол. И вот — привыкла и большую часть жизни прожила одна. — С алкоголем, помнится, ты мощно дружила... — Конечно, я испробовала все от и до, и мне всегда хотелось дойти до конца. И алкоголь я прочитала до конца, как увлекательную книгу. Узнала его с неистовством, до последней точки, до белой горячки. — В книге есть еще посвящение, кроме того, что Алле Борисовне, — ликеро-водочному заводу "Кристалл"! — Конечно. Многие удивительные факты моей жизни возникали под воздействием алкоголя. И знакомства чудесные, судьбоносные завязывались у пивного ларька (в том числе — с моим бывшим замечательным мужем), и дерзкие подвиги совершались. Знаешь, когда ползешь по улице на четвереньках, открываешь глаза: блин, где потолок-то? Звездное небо тебе навстречу! В скверике лежим — не доползли. Или просыпаешься: ноги, ноги, ноги... Не понял! Оказывается, по лестнице в подъезде люди уже на работу пошли. Нормально: встанешь, отряхнешься, пойдешь дальше по этой жизни. Сейчас я делаю рассказ, посвященный любимой бабушке. Ей уже 92 года, и она находится в полной бессознанке, принимает меня за бог весть кого: за какого-то брата, погибшего в Первую мировую войну... Хорошо, что она не сможет прочитать этот рассказ: я пишу об аскетичной сексуальности 90-летнего человека. Это очень интересно: плывешь уже по жизни один, никто тебя не понимает. Такое дикое одиночество мудрого, прожившего жизнь человека, и его образы, метаморфозы, призраки, которые мучают... Тот секс, который она творит, нам неподвластен пока! Мы все стремимся прижаться к какому-то телу, а там уже тело не нужно. Это супер! Да, очень концептуальный автор появился нынче на книжном горизонте. Забросает чтивом не для слабонервных. Однако, молодежь, надо все же уметь и читать, а не только танцполы топтать. Загруженная КАПИТОЛИНА.