- Дедуль, как в гарнизон проехать?
Столетний дед, смолящий на мостках папироску, сдвигает такую же древнюю, как и он сам, кепку на лоб, чешет затылок. Потом его лицо проясняется:
— Это где ракеты рвались? Так ить по этой дороге прямо и езжай, самый раз в гарнизон и упрешься.
Жители деревеньки Захарово, что близ подмосковного Раменского, еще не отошли от шока. Совсем недавно в зенитно-ракетном дивизионе С-300, расположенном в 3 километрах от села, произошел сильный пожар — об этом уже шумела пресса. Горел ракетный полк первого кольца ПВО, защищающий небо Москвы.
Но ни причин пожара, ни тем паче гарантий, что такие взрывы впредь не повторятся, мы с вами от военных так и не услышали. Вот “МК” и решил проверить: как же хранятся эти самые ракеты (в том же самом месте) после страшного ЧП. Наверное, к ним и мышь не проскользнет...
Но эти наши мысли оказываются напрасными. Проскользнет, и еще как проскользнет. И не только мышь!.. Как убедились корреспонденты “МК”, проехав до гарнизона, поджечь ракеты на территории городка под силу любому подвыпившему хулигану, не то что террористам.
Окна КПП заколочены деревянными щитами — то ли взрывом стекла выбило, то ли отродясь их не было. От ворот на завалившихся столбах тянется ржавая проволока, изображающая забор. Шлагбаум с грозной табличкой “Стой! Запретная зона!” уперся в небо, как зенитная пушка.
— Не похоже на ракетный полк, — озабоченно говорит наш фотокор Саша. — Не охраняется ничего. Все-таки С-300, первое кольцо ПВО, элита. Может, здесь какие-то склады заброшенные?
Подходим к воротам КПП. Часовых у ворот нет. Спокойно пролезаем в щель между створками. За воротами тоже пусто. На территории части возвышается огромный насыпной холм с бетонными воротами, рядом лежат ракеты в специальных защитных пеналах. Около холма две командные машины с кунгами. И опять никого.
Ракеты огроменные, сложены в штабеля штук по двадцать, будто дрова. Странно, нам казалось, что они должны находиться в шахтах или каких-то специальных бункерах. Эти лежат прямо на улице. До них от ржавого “забора” метров пятьдесят. Караульная вышка, стоящая рядом, кстати, тоже пуста.
С другой стороны холма, видимо, лежал точно такой же штабель. Он-то и горел. Причем хорошо горел. Высокие, метров под сорок, сосны обожжены до самых верхушек.
По официальной версии, пожар произошел в результате короткого замыкания в двигателе одной из ракет. Загорелось топливо, огонь распространился по стартовой площадке. Площадь пожара составила 100 квадратных метров. Специалистам МЧС и подмосковным пожарным удалось справиться с огнем лишь через 5 часов.
— Вот тебе и щит над небом Родины, — удивляемся мы. — Один пожар — и ракетный полк совершенно выведен из строя... Два “диверсанта” спокойно разгуливают по режимному объекту, а до них никому нет дела. Кстати, зажигалка есть?
Впрочем, осуществить “диверсию” не удалось — прямо к нам в руки свалился... генерал-лейтенант в сопровождении нескольких полковников!
— Кто такие? — поднял брови генерал.
— Журналисты. Товарищ генерал, скажите...
— Как посторонние попали на территорию части? — строго спрашивает генерал одного из полковников.
— Как вы сюда попали? — еще строже обращается к нам полковник.
— Через ворота. Да мы, собственно, и не хотели. Нам только узнать насчет пожара...
— У нас ничего не горело, — говорит генерал. При этом его фуражка отчетливо зеленеет на фоне черных обгоревших сосен. — Товарищ полковник, проводите посторонних. Все пресс-конференции за воротами.
Полковник провожает нас до ворот. На вопросы не отвечает, молчит как рыба. Отбирает пленку. Дальше ему до нас нет никакого дела.
Переглянувшись и пожав плечами, решаем воспользоваться советом генерала. Фотокор заряжает новую пленку и опять фотографирует ракеты, которые отлично видно и отсюда — бутылку с бензином запросто добросить можно. Нас уже никто не останавливает — находимся за территорией части, и какие “пресс-конференции” мы тут проводим, военных не касается.
Часовой на вышке, к слову, так и не появился.
Раменский р-н.