Брюссель для туристов — город “Писающего мальчика”, для политиков — штаб-квартира НАТО. Для гурманов — родина брюссельской капусты. Но она не главное блюдо в меню здешних закусочных, где на первом месте мидии в вине или собственном соку. Брюссельскую капусту больше любят в натовских пресс-центрах. Потому что ту информацию, которую скармливают здесь журналистам, лапшой не назовешь — из уважения к принимающей стороне хотя бы. А вот капустой — в самый раз. В чем и убедился ваш покорный слуга, которому пофартило отведать натовской кухни — в прямом и переносном смысле слова.
Впечатления от парадного подъезда
Нельзя сказать, чтобы охранялась цитадель “нерушимого блока” уж очень строго. Будка охраны с аркой-металлоискателем, пара охранников. Стережет периметр не брюссельская полиция и не американский спецназ, а частное охранное агентство. Один из облаченных в черное “секьюрити” грозит мне пальцем — я было нацелил свой фотоаппарат на монументальную металлическую конструкцию, натовский символ “розы ветров” перед главным входом. Снимать снаружи нельзя, только “со двора”, чтобы в объектив не попали здания. Впрочем, аппарат все равно приходится сдать...
Изнутри цитадель выглядит как дворец пионеров или горком партии времен развитого социализма: никаких изысков, длинные коридоры, ряды дверей и окон, снующая штатская публика. Военных почти не видно — их штаб под Брюсселем, в Монсе. А здесь — политические представительства, Совет — верховный орган НАТО. Как в Ноевом ковчеге: 19 делегаций полноправных участников и множество “претендентов”, “партнеров”, которых некуда рассаживать.
“Не хватает больших столов, — жалуется мне ветеран натовской администрации Мэттью Мэллори. — Не хватает офисов!” Старожилам проще. Самый большой кусок территории отвоевали себе американцы, их тут 350, а Исландию представляет только “пятерка отважных”.
И только американцы посадили в “стакане” у входа в свой сектор морского пехотинца. У них здесь не только кабинеты и сейфы, а еще и узел связи, его-то и берегут как зеницу ока: 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Другие представительства по большей части предпочитают держать свои узлы связи в посольствах и на охрану не тратятся.
Последний день НАТО
— Помню, когда вскоре после падения Берлинской стены приезжал Шеварднадзе, тогда он у вас был министром иностранных дел, вот тогда тут был переполох, — смеется Мэттью Мэллори. Он из бюджетного комитета НАТО и в этих стенах провел тринадцать лет. Ветеран и как рассказчик — бесценная находка. Обычно весь состав, как военных, так и штатских, за исключением небольшой доли технического персонала, за три-четыре года сменяется полностью. Мэттью пережил их всех.
— Так вот, все НАТО было в плакатах: русский медведь заглядывает через спину нашим. Смысл такой — берегись, враг не дремлет! И вдруг — советский министр иностранных дел едет. Конфуз. Кинулись сдирать эти плакаты...
— А сколько всего, мистер Мэллори, — спрашиваю, — вмещает эта “коробочка”?
Старина охотно сливает военные секреты: во всем комплексе работает 3500 человек. На всю эту ораву 4 ресторана, кафетерии, бассейн, теннисные корты, площадки для боулинга и баскетбола...
— Хорошо живете!
— Не жалуемся, но знаете, — с сожалением разводит он руками, — это здание просто разваливается.
— Как так?!
— Старое оно, живем в тесноте, новых членов некуда девать. Часть паркинга приходится отдавать под офисы. Поэтому принято решение строить новое. Две недели назад заключен контракт со строительной фирмой из Бостона — главным подрядчиком. Это НАТО, где мы сидим, сравняют с землей. А новое НАТО построят через улицу отсюда. Цена проекта — $400 млн., новоселье обещают к 2008 году.
Лебедь белая плывет...
На Мэттью Мэллори кончается список моих официальных натовских контактов, хотя за два дня сплошных диспутов и брифингов в “цитадели” встретил немало разговорчивых “представителей” и “источников”. Они так сами себя называют: “О, мы открыты для прессы, можете нас цитировать сколько хотите, но не называйте имен, высказывание которых цитируете. Пишите: “источник в НАТО сказал”...
Приходится следовать правилам. Вот был полковник Тврсник (звучит, как и пишется). Хороший человек, и я его не цитирую. Или майор бельгийской армии де Бленд. Тоже — хороший человек. Я лишь об одном его и спросил: “Сколько получает майор в бельгийской армии?”. “Недостаточно, — буркнул майор. — Бельгийский полицейский получает больше”. Поскольку эта цитата не о НАТО, позволю себе роскошь напечатать ее. А старина Мэллори разрешил себя процитировать только по одной причине, что уговор был — говорить не о политике.
На самом деле в НАТО политика правит бал. Именно политический центр в Брюсселе принимает решения, на основе которых затем штаб верховного командования сил альянса в Монсе разрабатывает военные планы. Мы там с небольшой группой российских коллег тоже побывали. Вопрос задали прямо в лоб: “Планируете ли вы военные операции против Ирака?” Источник в форме темно-синего цвета с серебрёными погонами отчеканил: “Нет! Мы таких распоряжений от политиков не получали”.
Политических “источников” больше всего раздражают вопросы по поводу кризиса в альянсе. Тогда там все еще шли дебаты по поводу Турции: послать туда американские “пэтриоты” и спецов по химзащите или нет.
— Разве это кризис, — укоризненно попенял нам источник в штатском из одной политической миссии. — Буря в стакане воды. Вы должны знать, что споры шли не о том, оказать помощь Турции или нет, а о сроках и масштабах этой помощи. НАТО — одна большая дружная семья (цитирую дословно! — Авт.). А в семье милые бранятся. Ну поссорились, потом помирились. Вы же знаете, как это бывает.
Источник помолчал и извиняющимся тоном добавил: “Я, правда, — разведен”.
Нашу пишущую братию это как-то не убедило: “Из ваших слов, господа, складывается картина, что НАТО — это просто семейная идиллия. Ну ладно, с Турцией все понятно. А как же раздор по поводу войны с Ираком? Из 19 членов НАТО кроме США только Англия (из ведущей четверки: Вашингтон, Лондон, Берлин, Париж) — стоит за войну?!”
Источник кивает: “Да, да, вы правы, но не во всем”. И рисует яркую метафору: “Вы видели, как плывет лебедь? Красиво, величаво. Правда? Но это если сверху смотреть. А если — снизу? Неуклюжая тушка, которая безобразно работает лапами, чтобы вырулить, куда ей надо”.
“Вот так и в НАТО, — заключает наш собеседник. — Прежде чем достичь консенсуса, надо так лапами поработать, столько тины наверх пойдет. Наш враг — бюрократия. Представляете, чтобы принять ключевое решение, 19 стран должны проголосовать “за”...
У русских ушки на макушке
— Они очень сильно обожглись на этом в Косове, — кулуарно комментирует нам натовца российский источник. — По каждой цели приходилось собирать решение если не всего Совета, то хотя бы ведущих держав. Ну например — разнести в пух белградский телецентр. Дошло до смешного: Клинтон висел на телефоне, добиваясь согласия Ширака, англичан и прочих. Вашингтону такая практика поперек горла. Американцы давно выкручивают руки европейцам, чтобы отказаться от правила консенсуса и перейти на систему гибких коалиций. Скажем, Англия, США, Испания и кое-кто из “новой Европы” — за то, чтобы врезать Хусейну. Вот вам и малая коалиция, готовая взять на себя ответственность, — четыре демократии скорее выработают “консенсус”, чем 19. И можно начинать войну...
— То есть вы считаете, что США ведут дело к расколу НАТО и скоро на альянсе можно будет поставить крест?
— Что вы, — искренне протестует источник в российских погонах, — я много лет изучаю НАТО — они от кризиса к кризису только крепчают. Вспомните Косово. Разве НАТО развалилось? На самом деле США никогда не бросят альянс. Это их единственный механизм влияния на Европу. В Евросоюзе они не участвуют — только двусторонние контакты. Нет, США против раскола! Да и ни немцы, ни французы — никто не заинтересован в ослаблении собственной безопасности. А США — сильный гарант этой безопасности.
Герой Советского Союза
На следующий день едем в Монс, где находится вторая половинка натовского яблока — SHAPE: штаб верховного командования союзных сил в Европе. Это — мир военных: 2500 кадровых офицеров всего натовского спектра, а со вспомогательным персоналом, семьями и обслугой — 10 000 человек. Офицеры, занятые в многочисленных штабах, из которых, как соты, состоит SHAPE, живут в коттеджах: две семьи в одном, но с двумя отдельными гаражами. Тут целый городок таких коттеджей: с магазинами, школой, церковью и кинозалом...
Лишь индивидуалисты-американцы часто предпочитают снимать жилье в частных домах за пределами “зоны”.
Бросается в глаза вспученная, будто горб огромного верблюда, крыша подземного бункера — там один из центров управления.
— Во времена СССР любой русский, кто проник бы на эту территорию, немедленно получил бы звание Героя, — указывая на бункер и торчащие на крышах административных зданий антенны, говорит наш провожатый в форме цвета хаки.
— А как тут с правопорядком? При такой массе военных и штатских?
— О чем вы, — ворчит британский офицер. — Я тут 18 лет, ну, бывало, ловили наших на том, что пытались протащить “травку”. Не более того. У нас, знаете, другие проблемы. С новичками. Тут одному чешскому офицеру 35 минут объясняли, что пора на обед. Настолько плохо он владел английским, а в НАТО это интернациональный язык. Польша, когда вступила в альянс, получила квоту на 38 офицеров, так они не смогли набрать такого количества, чтоб английский язык знали, и вообще...
Мы топаем в одно из типовых строений. Там нас ждет майор в синем, военного покроя свитере и лекция о структуре SHAPE. Весьма разветвленная структура, а потому — малоинтересная для пересказа. Интересно разве то, что в SHAPE сейчас идет борьба с бюрократией, то есть реформа: сеть из 65 ныне существующих штабов предполагается урезать до 25. И еще: именно под крылом SHAPE функционирует Группа партнерства и координации (РСС) — связующее звено между альянсом и теми, кто членством в нем обделен, включая Россию. Сейчас в группе представлено 26 стран, даже от Туркмении есть представитель.
— Как-то не согласовываются, простите, демократические принципы альянса с тем, что вы сотрудничаете с диктаторскими режимами. Ведь Туркменбаши — тот же Хусейн, диктатор, разве что без оружия массового поражения.
Наш вопрос явно обескуражил “главного по партнерству”, двухзвездного генерала во френче цвета молодых оливок.
— Что вы так ополчились на них? Я был в Туркмении, прекрасный народ, они ткут замечательные ковры. Вы бы сами туда съездили, написали о них и о стране...
— Туда, господин генерал, российскому журналисту не попасть. Журналистов там сажают. Там — диктатура.
— Хм, должно быть, я слишком давно был в Туркмении, — смущенно качает головой генерал.
Военная тайна
Языки развязались за обедом. Причиной тому было, очевидно, легкое красное вино и общая усталость от дискуссий, где мы не всегда понимали друг друга или не хотели понимать. Здесь же, слегка выпив и плотно закусив, натовские офицеры разговорились.
— Простите, господин полковник, а кто в НАТО самые крутые солдаты? Американцы? Только не говорите, что все одинаково хороши...
— Э-э, — теряется полковник. — Я вам скажу: лучшие капралы — канадцы.
— Это почему?
— Ну они такие...
— Ну хорошо, а кто наименее крутые?
— Исландцы, у них вообще нет армии.
— Тогда зачем вам Исландия в НАТО? Или Болгария с Румынией, с их-то армиями?
— Исландия — непотопляемый северный авианосец. А каждая новая страна в альянсе — новые порты, аэродромы, базы. Вот когда была косовская кампания, нам трудно пришлось бы без венгерских аэродромов.
Офицер в мундире с погонами, отливающими серебром, хвалит норвежцев. Они, по его словам, прекрасные горные стрелки. Передают навыки всем другим горным стрелкам альянса. Вот только испанцы, как я понял, — еще круче. У них одних во всем НАТО есть спецназ, вооруженный луками и стрелами. Их обучают тихо планировать на парашютах типа “летающее крыло”. И бить сверху стрелами с лазерной наводкой. Да, “Альфа” отдыхает по сравнению с такими ночными амурами. Наши до луков еще не додумались.
— А знаете, почему у итальянского танка четыре задние передачи и одна передняя? — спрашивает, дожевывая бифштекс, полковник, чья армия в прошлом выращивала “тигров” и “пантер”.
— Нет, герр полковник, а зачем?
— На тот случай, если враг зайдет с тылу — вот зачем. Тогда передняя передача и нужна!
Полковник смеется — шутка. Одна из натовских баек, которыми они тут балуются в часы досуга. На том обед и заканчивается, а заодно наше время пребывания в SHAPE.
Эпилог
В Брюссель мы летели самолетом “Австрийских авиалиний”, обратно — рейсом компании “Люфтганза”. И там и тут подавали обычный “завтрак в кресло”. С набором в придачу: нож, вилка, ложка, завернутые в салфеточку. Из сверкающей нержавеющей стали! И это после того, как перед вылетом в аэропортах из багажа изымаются даже маникюрные ножницы! Неужели “Люфтганза” и “Австрийские авиалинии” решили вооружить пассажиров на случай воздушной схватки с террористами? А салфетка — вместо бинта, чтобы перевязывать раны? О, наш безумный, безумный, безумный мир...
Или разумный? Разрезая свой полетный бифштекс стальным ножом, я понял вдруг, почему Европа в основе своей так против войны с Ираком! Почему, пока мы дебатировали в НАТО, по улицам Брюсселя шли ухоженные, сытые демонстранты с антивоенными лозунгами. Почему в самом НАТО разброд и шатание по поводу военной акции против режима Саддама, о чем в основном мы и дискутировали во время нашего НАТО-тура.
Да потому что большинство в Европе хочет, чтобы стальная вилка была просто вилкой, а не средством захвата авиалайнера. Европа хочет летать и спать спокойно. Ведь она, Европа, случись война, — мишень для ответного террористического удара. От которого даже НАТО не панацея.