Две звезды мировой оперы, фактически не виданные ранее живьем московской публикой, выступили в Доме музыки. Мария Гулегина пела в рамках благотворительного концерта по случаю юбилея вступления России в ЮНЕСКО, а десятью днями позднее Кири Те Канава закрыла своим сольным концертом сезон ММДМ. Обе певицы выступали в сопровождении Национального филармонического оркестра России. Обеим сопутствовал успех, каждой — по-своему.
Мария Гулегина покинула территорию Советского Союза еще до обретения Россией долгожданной независимости. Не успев засветиться в главных оперных театрах страны, она стартовала как европейская звезда Минской оперы, солисткой которой была в середине 80-х. Сейчас она одна из самых востребованных оперных примадонн — Ла Скала, Ковент-Гарден, Метрополитен-опера. У нее мощное сопрано, прославленное тем, что оно может перекрыть оркестровое тутти, звучащее фортиссимо. Но, естественно, не только этим. Гулегина — техничная вокалистка с сильной актерской энергетикой.
Объявленное “лучшее сопрано мира” с первого же номера — речитатива и арии Эльвиры из оперы Верди “Эрнани” — особенно себя не растрачивала. Иначе трудно объяснить неровности тембра голоса певицы — нейтральная середина, “кричащие” верхи, “говорящие” низы, — которые в принципе (если послушать записи) ей не свойственны. В целом от концерта осталось впечатление как от некоего общественного события, в котором нашлось место классической музыке.
Прямая противоположность — концерт Кири Те Канава, ставший истинно музыкальным событием. Хотя никто, к счастью, не сказал, что Кири Те Канава — лучшее сопрано мира, но она действительно оперная звезда первой величины. Кири Те Канава родилась в Новой Зеландии и по крови принадлежит к аборигенам-маори. Вот откуда у этой невероятно красивой женщины столь экзотическое имя. Она феноменально поет Моцарта, впрочем, как и Пуччини, Массне, Верди, Малера, а также музыку Бернстайна и Гершвина. Не гнушается записывать рождественские альбомы и поп-композиции, пять лет назад выпустила диск “Песни Маори”. Кири Те Канава демонстрирует редкий для певца подход к исполнительству: ей вообще не интересен вокал как самоцель. Голос для нее — это инструмент, который транслирует слушателю интонацию, чувство и мысль, заложенные композитором. Во всяком случае, слушая госпожу Канава, никто никогда не задумается над тем, хорошо ли она взяла верхнее “до”. Зато до глубины души будет тронут образом, который она создает.
Национальный филармонический оркестр аккомпанировал певице на этот раз по управлением маэстро Джулиана Рейнолдса. Отдельные представители медной духовой группы вновь проявили себя как компания двоечников, регулярно заваливающих сессию. Струнные и деревянные старались вовсю, хотя по накалу страстей и открытости лирического высказывания они оказались ближе к Чайковскому и Свиридову, а не к Массне и уж тем более Пуччини. Но это уже та система отсчета, о которой московские оркестры (не все, разумеется) заставили нас забыть. Впрочем, сама Кири Те Канава сказала об оркестре, что он “wonderful”. Что, кстати, в буквальном переводе значит “удивительный”.