Уже за два часа до приезда канцлера ФРГ Шредера в Финансовую академию перед зданием стояли омоновцы. Две служебные овчарки обнюхивали вузовскую лужайку. Молодежь выстроилась на площади по секторам, в каждом из которых возвышалась табличка с непонятными цифрами. Какая-то девушка судорожно перелистывала учебник по немецкому, повторяя грамматику. Тут же собрались волнующиеся родители. Ничего себе подготовка! Но оказалось, что визит канцлера просто совпал со вступительным экзаменом по инязу.
Когда абитуриентов отвели в аудитории, мам и пап попросили не расходиться. Чтобы, ожидая с экзамена своих чад, они не тратили время зря, им вручили российские и немецкие флажки — демонстрировать дружбу двух стран. Тем временем в зале, где должен был появиться Шредер, журналистам и студентам устроили небольшой ликбез, как вести себя при гостях (“встать, похлопать”). Напомнили и биографию канцлера: “Чтобы вы знали, кому будете задавать вопросы”. В частности: “Шредер — человек очень деловой, динамичный. Его динамичность подчеркивается хотя бы тем, что сегодня он пребывает в четвертом браке и не считает это нарушением нравственных принципов”.
Включили немецкую музыку, и на экране замелькали слайды Германии, Шредера, Шредера вместе с Путиным. Когда картинки прокручивали разу по двадцать пятому, а некоторые гости уже медленно отходили ко сну, в зал наконец вошел сам Герхард Шредер. Учитывая ранг гостя, можно сказать, он был весьма пунктуален — опоздал всего на полчаса.
“Благодарю за сердечный прием. Например, за то, что вы просто поднялись, когда я вошел. Этим вы заодно заставили встать немецких журналистов, а они так любят критиковать меня”, — пошутил Шредер. Занял место на трибуне и очень непринужденно, будто разговаривает со знакомыми, а не читает доклад, рассказал залу о своем взгляде на интеграцию России в Европу. “Может, вы не все это замечаете, но извне это видно. В 98-м году у вас было сложное положение. Сейчас благодаря реформам ваша страна опять экономически независима”. Ну, насчет реформ у российских льготников есть свое особое мнение. Однако Шредер оптимистично заметил: “Путин говорил мне: “Реформирование необходимо, но при этом надо видеть порог боли, причиняемой народу”.
Ректор ФА Алла Грязнова предложила канцлеру своеобразный “студенческий обмен”: “Пусть ваша дочь приезжает учиться к нам!”
— Это очень сложно. Ей 13 лет. И хотя в среду она получила табель с хорошими оценками, финансы ее не очень интересуют, — дипломатично ответил Шредер.
— Ничего, мы ее увлечем, — не отступала Грязнова.
— Конечно, в ее возрасте я тоже больше интересовался футболом, чем политикой. Но из нее финансиста вы не сделаете. Она хочет быть ветеринаром! — отбился политик.
Один из студентов поинтересовался у господина канцлера, какие качества необходимы молодому человеку, чтобы стать политиком? Шредер ответил: “Вспоминая себя, скажу: во-первых, нужно иметь профессию, которая позволит не зависеть от политики. Во-вторых, нужна страсть к своему делу. В-третьих, должны быть основные убеждения, железная воля и выносливость, чтобы не бояться публичной критики. Кому жарко на кухне, тот не повар. И, наконец, надо помнить — в демократическом государстве власть дается на время, и надо управлять так, чтобы не бояться, что с тобой будет, когда у тебя не станет власти”.
На этой высокой ноте Шредер собрался уходить, но ректор задержала его: “Дайте мне всего три минуты. Я знаю, что вы любите блондинок, ваша жена блондинка. Мы подготовили вам сюрприз — три блондинки!” После таких слов канцлер просто не мог уйти. Он с огромным интересом послушал мини-концерт златокудрых студенток, которые пели и читали на немецком. Герхард даже поцеловал одну из юных особ и вручил ей букет цветов. А под конец так растрогался, что сам прочел стихотворение Рильке, почему-то про пантеру.