Актриса редкого таланта, Инна Чурикова сейчас снимается у Светланы Дружининой в фильме “Виват, Анна Иоанновна!”. Играет императрицу, прославившуюся своими самодурствами по части свадеб и ледяных домов, мужеподобную, деспотичную и прожорливую. Словом, не самый симпатичный в этом мире персонаж. Впрочем, сама Инна Михайловна традиционного мнения о своей героине не разделяет. Может быть, не понаслышке знает, насколько тяжела корона? Не зря же артистку Чурикову за глаза называют царицей “Ленкома”!
— Я к Чуриковой.
— Все ждут Чурикову!!! — парирует неизвестная дама (явно охотница за автографами) справа, намекая на неумолимость закона очереди. Закончилась “Чайка”, и служебный вход “Ленкома” плотно оккупировали почитатели таланта Инны Михайловны.
— Я не поклонница, я журналист, — начинаю объясняться с неприступным вахтером. — Нет, не так! Я поклонница, но...
Чурикова поразила в самое сердце давно, еще в “Военно-полевом романе”. С тех самых пор более яркой, талантливой и невероятной актрисы для меня не существовало. Наверное, именно от переизбытка чувств я окончательно запуталась в словесных объяснениях, и вахта сжалилась.
Инна Михайловна сегодня как птица колибри — во всех мыслимых оттенках красного — на фоне уже свершившейся (сразу после “Чайки” у нее была телесъемка) летней ночи.
— Итак, вы сыграли императрицу Анну...
— Не сыграла. Мы со Светланой Дружининой, режиссером картины, еще работаем. Об Анне Иоанновне ведь очень мало известно, и угадать, какой же она была на самом деле, — это очень трудная, но интересная задача.
— Ваш режиссер и муж Глеб Панфилов не так давно снимал картину о другой царской династии “Романовы. Венценосная семья”. Ни за что не поверю, что не хотелось сыграть царицу уже тогда!
— Я мечтаю сниматься в каждом проекте Глеба! Но Александра, как вы помните, была чужеземкой, ее бабка — английской королевой. Романова очень хотела себя чувствовать здесь своей, русской, верующей, но крови ее предков были сильными. Поэтому приглашение на эту роль английской актрисы Линды Беллингхем я считаю верным и справедливым. А озвучивала царицу я, так что в какой-то степени поучаствовала в создании ее образа.
— Женя Миронов, рассказывая о съемках “Идиота”, сравнил вас со студенткой, потому что вы засыпали режиссера вопросами. Как в себе удается сочетать королеву “Ленкома” и студентку?
— Не знаю по поводу королевы... Откуда она взялась, королева эта? Я просто актриса театра “Ленком”.
— Как вы думаете, молодые артистки вас побаиваются?
— Мои замечательные партнерши Наташа Щукина и Катя Мигицко, думаю, не побаиваются. Мы репетируем вместе, и, как мне кажется, у нас теплые взаимоотношения. Я обожаю молодых!
— За что?
— Я узнаю в них себя. Узнаю это желание бесконечно играть, волнение от спектакля... Я обожаю молодежь за абсолютно невероятное желание жить. Это же замечательное время, когда все впереди, когда огромное количество сил, когда трудно и беспокойно. Молодость — она так прекрасно нерассудочна и искренна, что ею невозможно не восхищаться.
— Если вам, теперешней, не дают роль, которую хотелось бы, вас это обижает?
— Я, откровенно говоря, не очень много играла в театре. Мне так кажется. Однажды я об этом сказала Олегу Янковскому, и он воскликнул, что я с ума сошла, ведь и то играла, и это... Но у меня все равно впечатление, что многое прошло мимо. Я не сыграла Соню Мармеладову, Соню в “Дяде Ване”, Лизу в “Бесах” и многих других интересных женщин. О Жанне д’Арк я даже и не говорю... А время летит бесконечно быстро.
* * *
— В картине “Благословите женщину” вы играли Раневскую?
— У меня нет смелости играть Раневскую.
— Вот как? А говорят, вы дружили.
— Не могу сказать, что мы дружили, но сердечными наши отношения назвать точно можно. Раневская была настолько мощным по заряду человеком, что я от нее уходила окрыленная невероятно. Она ведь фантастическая личность: нежная и возвышенная и в то же время трезвая и ироничная. Женщина, не похожая ни на кого. Человек и актриса с большой буквы. Она никогда не говорила о явлении просто, она обязательно должна была это как-то выразить. Поэтому о Фаине Георгиевне и написано сейчас так много правды и неправды.
— Я о вас в Интернете вот что прочитала: “Чем хороша Чурикова, за что ее народ любит? Тем, что играет малохольных и плачет с любого места”.
— Даже обидно. Сегодня, например, была Аркадина. Она разве малохольная? Я никогда не подходила к персонажу с той позиции, малохольная она или обаятельная.
— А ваша Епанчина из “Идиота”, наивная как ребенок, могла бы существовать в реальном мире?
— Почему нет? Конечно, могла бы. Она талантливый человек, воспринимающий жизнь очень зорко. Почему она полюбила Льва Николаевича Мышкина? Она поняла, какое чистое и родственное дитя пришло в их дом и на этот свет. Генеральша узнала в князе себя! Она, конечно, доверчивая, но уж если на нее найдет... Помните, как про нее муж говорил: “с ней это бывает два раза в месяц” — то есть скандал неминуем. У Епанчиной фантастический характер, и я думаю, что мир не без таких людей. Не настолько же он опростился, чтобы все, особенно женщины, были примитивными. Доверчивые, наверное, в чем-то и проигрывают перед людьми расчетливыми. Но они выигрывают в главном, выигрывают светом, сердцем и любовью.
— Правда ли, что вы разучивали монологи Мышкина и Гамлета?
— Во всяком случае, я об этом думала. Мышкин мне всегда очень нравился. И видите, какой поворот — сыграла Епанчину. Я благодарна Владимиру Бортко за то, что он в меня поверил и доверил такую роль.
Кстати, генеральша ведь Мышкина очень любит. И если б они родились в одно время... Я и Женю Миронова полюбила, потому что у него с князем Львом Николаевичем много общего.
— Ваша героиня из “Военно-полевого романа” проиграла любовь, но находит силы воевать за свое счастье. Вы по жизни тоже борец?
— Мне трудно говорить в этом смысле, потому что я нашла своего мужчину на всю жизнь. А как бороться? И тем более за мужчину, который ушел? Беда, конечно, большая, но что же тут можно поделать? Может быть, он просто не твой. Или глупый и не понял... Нужно любить саму жизнь. Надо всегда находить к ней интерес и не впадать в уныние. Уныние — конец всему. А самое главное — Господь все видит. И если человек не ценит жизнь, Бог ее забирает.
* * *
— Глеб Анатольевич ваш график знает по минутам — это здорово.
— Это такое счастье, что я встретила Глеба! Дай ему бог здоровья. И Ванечке — здоровья. И всем людям, которых я знаю, и тем, кого не знаю, тоже.
— Щедро. А вы всегда были верующим человеком?
— Нет. В школе я была пионеркой. Меня так воспитывали, а я была очень доверчивой. К вере пришла сама и безо всякой беды, которая обычно человека заставляет поверить и приводит в церковь.
Наша земля — это Божий подарок. Воздух, которым мы дышим, дети, бегающие на солнышке, шум моря, птицы, краски — Он это подарил не избранным, а всем! А человек Землю травит и травит, делает все, чтобы жизни не было. Мы “подпиливаем” планету, как тот пресловутый сук, на котором сами же и сидим.
— Ну мы же самолюбивые создания! Например, когда-то вы работали в Театре юного зрителя, а потом наверняка захотели большего.
— Ну да. Я ушла из театра и стала сниматься в кино. Больше это или меньше, не знаю.
— В ТЮЗе вы играли поросенка...
— Да, поросенка. А точнее, свинью, потому что это было уже взрослое животное. Мы играли сказку Михалкова. Нет, всегда в ТЮЗе я бы не смогла. Какой, скажите, женщине понравится играть взрослую свинью? Хотя работала я честно.
— А еще вы там были Бабой-Ягой...
— Да, и думала, что она у меня должна быть злющей и коварной. Однажды мы беседовали об этом с Лилечкой Ахеджаковой, которая тоже тогда работала в ТЮЗе. И она мне говорит: “Инночка, не может твоя Баба-Яга быть такой! На спектакль очень маленькие дети приходят, они же от страха описаются!”
Мы играли утренние сеансы в 10 часов, и детишки действительно приходили малюсенькие. И я поняла, что характер у Бабы-Яги подпортился от безответной любви. Моя героиня вот уже триста лет любит Лешего, который не обращает на нее внимания. А кто бы перенес такое без последствий?! Я делала смешной грим, и детишки не боялись.
— Все статьи о вас начинаются с упомянутой Бабы-Яги и с того, что вас не хотели брать в театры. Причем авторы почему-то всегда упирают на внешность. Вы себя сами как ощущаете?
— Мне кажется (смеется), что я очень интересна внешне. Вспомните картину Вермеера “Девушка с жемчужиной”. Это я.
— А как вы относитесь к тому, что на экране сейчас очень стандартные лица?
— Есть, конечно, лица индивидуальные, но вы правы, их очень мало. Кругом одни “бедные Насти”. Сейчас такое половодье телевизионных фильмов, и актеры плавно кочуют из одной картины в другую, что трудно кого-то запомнить или хотя бы уследить за сюжетом. Однажды смотрела фильм про то, как в тюрьме ставили Шекспира, и подумала об одном актере, игравшем там, что он очень талантливо работает. Прошло какое-то время. Включаю телевизор и вижу того же самого актера, который опять играет что-то подобное. Я думала, это продолжение, а это новая картина!
— Влюбленные Баба-Яга и генеральша — это занятно. А эта ваша ужасная гренадерша Анна Иоанновна тоже в кого-то влюблена?
— Здрасте! Конечно, влюблена. В Бирона. Ну это же очевидно. И она, я вам скажу, не так проста и ужасна, как кажется на первый взгляд. Анна умна, чувственна, интуитивна, многосложна.
— Почему вы так много работаете?
— Не знаю. Так складывается. Вот сейчас уезжаю на гастроли в Израиль. А так хочется плавать, копать, сажать... Июнь к концу подходит, а я ничего не посадила. Мама ждет, когда же я наконец ее вывезу.
— Если не секрет, где хочется копать?
— Под Гжелью. У мамы там домик.
* * *
— Пишущие люди регулярно недоумевают по поводу того, что вы сами ходите по магазинам.
— Не понимаю. А вы не ходите по магазинам? По-моему, все ходят. И люди нормально на меня там реагируют. У нас, кстати, очень хорошие в этом плане люди. Никто на тебя не бросается, а, наоборот, все ведут себя очень деликатно. Бывает очередь, так мне часто говорят: “Что вы, что вы! Пожалуйста, встаньте передо мной”. И я отношусь к походам за покупками нормально. И хожу. И муж, кстати, тоже ходит.
— Сын по-прежнему занимается ресторанным бизнесом?
— Да. У него ресторан “Дети солнца” в писательском поселке Переделкино.
— Вы там бываете?
— Обязательно. Я, как это называется, постоянный клиент. Ванечка устраивает там встречи с интересными людьми — актерами, художниками, музыкантами. Но! (Инна Михайловна хитро и о-очень довольно улыбается.) Думаю, сын сейчас находится в поиске. В Ванечке с детства есть отцовская режиссерская жилка. Явления он анализирует точно, глубоко и нестандартно. Мне нравится. И потом, у него хорошее образование, заканчивал МГИМО.
— Обычно режиссеры и тем более актеры не желают детям той же профессии.
— А я ой как хочу, чтоб он пошел по этому пути! Мне кажется, в нем очень много талантливого. Когда Ванечка был маленьким, он был артистом невозможным и постоянно нас с Глебом веселил! В 4 года он с удовольствием показывал Черчилля, любимого на тот момент героя, — брал сигару и расхаживал по дому. Кроме того, он рисовал совершенно иронические рисунки. Наши друзья Софья Абрамовна Милькина и Михаил Абрамович Швейцер ставили “Мертвые души” Гоголя. И Ванечка очень неожиданно и интересно нарисовал всех персонажей “Мертвых душ”. У нас с Глебом Анатольевичем тогда была белая мебель, и рисовал сын главным образом на ней.
— В Ванином ресторане есть любимое блюдо?
— Конечно. Там подают сказочный яблочный пирог. Когда мы собираемся с друзьями, я каждому заказываю такой пирог. Все, конечно, вечно худеют и поэтому протестуют. Но в конечном итоге съедается все. Кстати, этот пирог абсолютно не калорийный.
— Есть ли роль, которую особенно хотелось сыграть?
— Я сейчас уже думаю о том, что накопила в голове неплохие сюжеты. Можно было бы написать сценарий. Хочу, чтобы там присутствовали юмор, какие-то неожиданные повороты и в то же время чтобы история получилась душевной и сердечной. После того как я поснималась в фильмах у молодых режиссеров, я подумала, что смогла бы лучше. Такие вот возникали мысли. Когда я с Глебом работаю, такого не бывает. А тут возникают, но пока ненавязчиво. Вот если мой Ванечка будет снимать, тогда точно напишу!