А.А.Трофимов. “Сын башмачника”.
Роман из жизни Андерсена. Терра. Москва.
Об уникальном сказочнике написал хорошую книгу “Сын башмачника” москвич Александр Трофимов, поэт и писатель. Из нее мы узнаем, что сын башмачника и на свет-то появился случайно! Прачка Мария, родившая дочку в безбрачье, не рассчитывала на замужество. Но встретился ей, 30-летней бедной женщине, такой же бедолага, башмачник Андерсен 22 лет от роду, неисправимый романтик. Спустя два месяца после женитьбы родился Ганс Христиан.
В маленькой комнате ютились втроем. Стоял там сапожный верстак, сундук с постелью ребенка и катафалк, купленный после чьих-то похорон по дешевке. Бедняки превратили катафалк в кровать. Когда мальчик подрос, то по ночам, любуясь звездами в окне, он удивлялся возне родителей на этом катафалке. Не с этих ли пор плотские утехи представлялись романтику чем-то грязным? И до конца жизни в нем сохранился страх перед всякой плотской близостью.
Он бредил театром, начал писать пьесы. Фантастическая вера в свой талант послала Андерсену в помощь добрых людей. А уж мучителей и врагов всегда полно. В родном городе Оденсе их было особенно много. Дед Андерсена слыл сумасшедшим — самая подходящая кличка для странного и нищего творца игрушек. Удивляя деда, он раскрашивал лебедей в красный цвет, чтоб были похожи на солнце. А потом шел дед на базар, раздавал игрушки детям. Мальчику снились эльфы и ожившие вещи. Как-то сами собой складывались увлекательные, динамичные сюжеты, легкий, идущий к сердцу слог вечного ребенка. Научившийся понимать неслышный язык вещей, кукол, цветов, Андерсен весь ушел в свои сказки.
Ганс Христиан мечтал о семье. И ни разу не смог даже сделать предложение дорогим ему и понимающим его женщинам. В них Андерсен черпал свои сказочные видения и надежды. Последняя любовь Андерсена, уже европейски знаменитого писателя, — Йенни Линд, оперная певица. И не отважился светлый рыцарь рассказать ей о своих чувствах. И остался Ганс Христиан Андерсен девственником: “Мы будем служить искусству. Только ему одному. Ради этого мы будем чисты как первый снег. Да-да, как первый снег, — Йенни Линд поцеловала Андерсена в щеку. Он принял этот поцелуй так, как если бы его поцеловал Ангел”.
Эти строки я взяла из романа Александра Трофимова “Сын башмачника”.
ПЕВЕЦ МОРЯ ЖИТЕЙСКОГО
Григорий Санников. “Раздумье”.
Стихотворения. Прогресс-Плеяда. Москва.
Фантастическая “Земля Санникова” названа не в его честь. Зато всеми романтическими порывами, любовью к морским путешествиям поэт Григорий Санников подтверждает свое духовное родство с землепроходцами. Восторженно, как юную клятву, он повторял свои строки: “На черном мраморе небес ориентиром капитанам горит алмазный Южный Крест”. Друг Андрея Белого и Сергея Есенина ходил к берегам Африки, бывал в Аравии. Счастливый удел поэта — слиться с настроением волн, принять их крутой галоп, “как будто конница лихая со сталью сабель наголо” (1926 г.).
Даниил Григорьевич Санников с любовью сына, с достоинством ученого (он доктор физико-математических наук) составил небольшой том стихотворений отца, написал блестящий комментарий к стихам, и в нем читается не только судьба Григория Александровича — нам открывается еще один вход в литературный лабиринт, ведущий к Андрею Белому и Сергею Есенину. Мы узнаем некоторые подробности трагических судеб писателя Бориса Пильняка и поэта Павла Васильева, раздавленных советским молотом. Санников чудом сохранил и опубликовал поэму “Христолюбовские ситцы” Павла Васильева, репрессированного, а потом расстрелянного.
Потрясает судьба жены Григория Александровича Санникова — Елены Аветовны (в девичестве Назарбекян), рожденной в Женеве в семье политэмигрантов. Она переводила с французского, дружила с Мариной Цветаевой. Они вновь встретились в эвакуации, в Чистополе, где Марина тщетно искала помощи у Асеева и Тренёва. Марина с сыном уехала в Елабугу. Трагический уход из жизни 31 августа 1941 года Марины Цветаевой повторила Елена Аветовна Санникова: 25 октября она повесилась на печной вьюшке, поджав ноги.
Книга “Раздумья” — это не только стихи, здесь напечатано неопубликованное письмо Андрея Белого, воспоминания внучки Григория Александровича Елены Санниковой “Плененный эпохой”. Трогателен ее рассказ о трости с серебряным набалдашником в форме змеиной головы с зелеными камешками глаз. Она досталась ее деду по наследству от Андрея Белого.
О совестливом и чистом человеке, Григории Санникове, написал замечательный знаток Блока Станислав Лесневский и назвал свое предисловие “Мальчик из церковного хора”. У поэта Санникова — чистый голос из классического хора поэтов 20—30-х годов.