В Бразилии продолжаются Русские театральные сезоны — в курортный Рио-де-Жанейро заехали “Старосветские помещики” — тихий, камерный спектакль Московского художественного театра им. Чехова. В переводе с португальского название нежной повести Гоголя выглядит странно — “Собственники Старого Света”. Хотя первоначальный перевод, который сделали к приезду московской труппы, пролил бы бальзам на душу любителей бразильских сериалов — “Фазендейрос Старого Света”. С подробностями выступлений артистов МХТ — Марина РАЙКИНА.
В Бразилии сейчас лютая зима: температура не поднимается выше плюс 30 градусов. Небо — бездонно-синее, и никто не носит белых штанов, о которых так грезил Остап Бендер. Белые костюмы бразильцы надевают только один раз в год, но об этом — позже. Пока же на сцену выходят старосветские помещики.
Спектакль играют в Театре им. Касилды Беккер, что находится в старой части города. Сцена — маленькая, примерно такая же, как и мхатовская Новая, где пять лет назад режиссер Миндаугас Карбаускис выпустил свой шедевр по Гоголю — нежный, как акварель. Поймут ли и оценят ли повествование о русской жизни (и совсем не современной) с ее упоминанием домашних солений да грушевого узвара темпераментные бразильцы? Впрочем, обнадеживает то, что бразильцы очень любят поесть, и гастрономическая тема им так же близка, как футбольная. Однако “Старосветские помещики” — это не только про “кушать подано”.
Александр Семчев сосредоточенно курит, присев на лавочку. Больше всех нервничает реквизитор Света. Причина нервака — один литр лампадного масла, которое не пропустила таможня.
— Бразильцы привезли какое-то свое масло, а фитили от него не горят, а тлеют. Не знаю, что будет, ведь керосиновые лампы “работают” у меня весь спектакль.
Бразилия не избалована русскими гастролерами. Хотя консул России Александр Налетов говорит, что в последние четыре года очень активизировалась политика и экономика, а культура…
Наконец, артисты выходят на сцену, бережно поддерживая друг друга: Семчев в расшитом цветами жилете и строгая Пульхерия Ивановна (Полина Медведева) в чопорном чепце. Первые минуты проходят в тишине — на вздохах, взглядах, междометиях гоголевской четы. Но бразильская публика, похоже, самая удивительная в мире: включается мгновенно, заводится с полоборота и реагирует, как дети, буквально на все: жест, поворот головы, поднятая рука… Дворовая девка (Мария Лемешко) тайком от хозяина опрокидывает рюмочку — смех, дурачок (Артем Панчик) погнался за девками — тоже смеются, как и на то, как представляются гусями и утками артисты. Но в тот момент, когда Афанасий Иванович начинает плакать, услышав от своей Пульхерии Ивановны слова о смерти, в зале всхлипывают, а одна женщина чуть ли не зарыдала в голос. Играют мхатовцы (молодая часть труппы) замечательно, очень точно.
В финале прием очень горячий, с криками и свистом, как на футбольном матче.
— Аплодисменты просто волнами пошли, как в океане, — говорит Полина Медведева.
Семчев опять же курит...
— Трудно было играть на такой площадке?
— Когда играть в кайф, ничего не замечаешь. А сегодня был кайф.
В Рио МХТ отыграл три спектакля и завтра вылетает в Сан-Паулу — деловую и политическую столицу Бразилии с 30-миллионным населением. Только в Сан-Паулу билеты на московский спектакль распространяются за деньги, в Рио публика ходит только по приглашениям.
Так вот, о белых костюмах: бразильцы действительно их надевают только один раз в году — на Новый год.