На Гоголевском бульваре, 7, в особняк, принадлежавший некогда церкви Святого Духа, въехал комиссар государственной безопасности II ранга Николай Сидорович Власик. Отсюда в чине генерал-лейтенанта он переехал. А в освободившемся особняке зажил на широкую ногу генерал-лейтенант депутат Верхового Совета СССР Василий Иосифович Сталин, молодой командующий Военно-воздушными силами Московского военного округа.
Оба жильца особняка хорошо знали друг друга. В детстве Вася постоянно видел на загородной даче Власика в форме чекиста. Знал его начальника Карла Паукера, возглавлявшего оперативный отдел и отделение в нем по охране высших должностных лиц. Этот отдел Лубянки занимался арестами, обысками, слежкой, отвечал за жизнь членов Политбюро. Было время, когда Сталин ходил никем не узнаваемый по Москве с одним охранником. Все пришло к тому, что за него головой отвечали тысячи тайных сотрудников.
После самоубийства жены Сталина чекисты прочно заняли ее место в доме. Им пришлось выполнять не только должностные обязанности, но и воспитывать осиротевших детей.
“С малых лет, оставшись без матери и не имея возможности воспитываться под постоянным наблюдением отца, я по сути дела рос и воспитывался в кругу мужчин (охраны), не отличавшихся нравственностью и воздержанностью. Это наложило отпечаток на всю последующую мою жизнь и характер. Рано стал курить и пить”, — писал о себе Василий Сталин. В свою очередь мужчины (охрана) докладывали наверх, как проводит время предоставленный самому себе Вася. Комендант дачи обращал внимание Власика: “Вася занимается плохо, ленится… Вообще Вася чувствует себя взрослым и настойчиво требует исполнения его желаний, иногда глупых”. Власик, будучи помощником Паукера по отделению, со своей стороны извещал его о поведении ребенка. А тот обо всем, что происходило в доме, школе и после уроков, доносил Сталину: “С Васей и учителем (с каждым отдельно)… я имел серьезный разговор… Хорошо бы Васю перевести в другую школу”. Что и было сделано без усилий отца, бабушки и дедушки.
Вася невзлюбил Власика. Называл Пупком. Жаловался Паукеру.
— Здравствуйте товарищ Паукер! Я живу хорошо. С Томом (сверстник. — Л.К.) мы не деремся. Вы писали, что я довел пупка до слез, но я этого не делал, и со стороны Власика считаю не правильным обвинять меня в этом”.
Светлана Сталина считала Власика “малограмотным, грубым, глупым и чрезвычайно наглым сатрапом”, диктовавшим “некоторым деятелям искусства “вкусы товарища Сталина”. Действительно, Николай Сидорович из крестьян, университетов не кончал. Прошел курс церковно-приходской школы. Копал землю, клал кирпичи. В армии заслужил Георгия за храбрость и чин унтер–офицера. Из московской милиции перешел в чекисты.
Его шеф Карл Паукер появился на свет в семье брадобрея. Мечтал о сцене. Но из парикмахера в Будапештском театре оперетты в актеры не перевоплотился. В армии императора заслужил чин фельдфебеля. Попал в русский плен. На родину не вернулся. Как Власик, из милиции попал на тайную службу. Сталину его рекомендовал глава Лубянки Менжинский, высоко ценивший Карла и как оперативного работника, и как парикмахера. Обрусевший венгерский еврей веселого нрава потешал анекдотами и лицедейством. Не только сопровождал вождя в машине, но и сидел за одним столом, ел, пил с ним, даже брил, как пишут, опасным лезвием, которым за мгновение можно перерезать горло.
Сослуживцы запомнили, как Паукер в страшный 1937 год изображал Зиновьева, которого волокли на расстрел. Представлял, как падал обреченный на казнь на колени и, обхватив руками сапоги охранников, умолял: “Позовите, ради бога, товарищ… Вызовите Иосифа Виссарионовича!” Чем смешил Сталина до слез. Вскоре самого Паукера повели на казнь. Главный охранник Сталина (как и бывший охранник Ленина) оказался в братской могиле на земле совхоза чекистов “Коммунарка” на Старокалужском шоссе.
Власик занял должность Паукера. Искусство охраны “малограмотный” довел до совершенства. Придумал способ передвижения по Арбату и Можайскому шоссе на “Ближнюю дачу” в нескольких одинаковых машинах, используемый поныне на Кутузовском проспекте. Поди знай, на кого покушаться. Анекдотов Власик не травил, не лицедействовал, но оказался необходимым и на службе, и в поредевшей семье вождя. Ему дали на Можайском шоссе, поблизости от “Ближней дачи”, загородный дом и особняк на Гоголевском бульваре. Коньяк, вино всегда наличествовали, как и деликатесы, попадавшие на стол, минуя прилавки гастронома.
При всей постоянной занятости Власик находил время для бурной личной жизни, мог бы составить “донжуанский список”, не уступавший перечню побед на фронте любви Пушкина. Принимал “деятелей культуры”, с которыми встречался за кулисами театров во время посещения Сталиным бывших императорских лож. На Гоголевском бульваре, 7, звучал бас Большого театра Максима Михайлова. Приходил жизнелюб Александр Герасимов, писавший портреты Сталина и вождей при содействии хозяина дома. Стены украшали картины советских художников. С одним из них, оформлявшим Красную площадь во время парадов и демонстраций, Власик познакомился на службе, отвечая за организацию праздников. Художник был обрусевшим шведом по фамилии Стенберг. Отец его из СССР уехал на родину, стало быть, жил за границей. Несмотря на такое опасное родство, комиссар госбезопасности дружил с ним. Показал заведенное на него Лубянкой дело. Принимал с женой и более охотно без нее, когда с ним являлись женщины. На суде Власику задали вопрос: “Что сближало вас со Стенбергом?”
Власик: “Конечно, сближение было на почве совместных выпивок и знакомств с женщинами”.
Председательствующий: “Для этого у него была удобная квартира?”
Власик: “У него я бывал очень редко”.
Говорил истинную правду. Для интимных встреч лучше подходили дача и особняк.
— Один раз на квартире у Власика на Гоголевском бульваре я была со своими подругами Коптевой и еще одной девушкой”, — вспомнила одна из свидетельниц.
— С той или иной женщиной удалялся в другие комнаты. Но что он там делал, мне неизвестно, — рассказывал Стенберг, признавший, что Власик “сожительствовал со многими женщинами”, в том числе с его женой. Назвал фамилии двадцати “сожительниц”, тех, кого помнил с довоенных лет.
После застолий, игры на бильярде, просмотра в подвале особняка фильмов, которые не шли на экранах Москвы, Власик возвращался к детям Сталина. Своих Бог ему не дал. Вася доставлял много проблем. Сталин наставлял охранников: “Следите хорошенько, чтобы Вася не безобразничал. Не давайте волю Васе и будьте с ним строги”. “Сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его в шоры”.
Художником быть не хотел, мечтал походить на Буденного, потом на Чкалова. Отец не противоречил, видел сына в форме командира Красной Армии. Подарил научно-фантастическую книгу германского летчика-аса “Воздушная война 1936 года” с автографом: “Ваське Красному от И.Сталина. На память”. После девяти классов, выйдя из-под опеки Власика, поступил Василий в знаменитую Качинскую военную школу. Война застала на аэродроме.
Полетать и пострелять долго не давали. Летчика–истребителя пересадили с боевой машины в штаб. После того как в плен попал старший сын Сталина, то было верное решение. За всю войну удалось совершить 27 боевых вылетов, сбить, как утверждает биограф, 2 самолета. Воевал всего четыре месяца 1943 года до ранения, но не в бою, а на рыбалке. Глушил рыбу взрывчаткой. За что лишился права командовать полком.
Власик в годы войны возглавил созданное им Главное управление охраны МГБ СССР. На его мундире блестело восемь орденов и много медалей. Заслужил их, в частности, за блестяще проведенные операции по охране “Большой тройки” в Тегеране, Ялте, Потсдаме. Там везде появлялся рядом со Сталиным с фотоаппаратом. Накануне конференции великих держав докладывал в Москву, что оборудовал 62 виллы и двухэтажный особняк для товарища Сталина из 15 комнат. Создал узел связи, запасы дичи, живности, гастрономических, бакалейных продуктов. Поставил под ружье 7 полков НКВД и 1500 человек “оперативного состава”. Выставил охрану в три кольца.
Тройное кольцо не смогли разорвать агенты Гитлера в Тегеране, кишевшем германскими шпионами. Легендарный диверсант фюрера Отто Скорцени безуспешно пытался выкрасть Рузвельта. Президент США находился под защитой войска Власика. За Тегеран получил орден Ленина, за Ялту орден Кутузова I степени. За Потсдам орден Ленина.
Переехал с бульвара на улицу Горького в пятикомнатную квартиру. Там установил трофеи — рояль и пианино. В буфетах белел фарфоровый сервиз на 100 персон. Генерал удочерил племянницу. Сестре из Германии в ограбленную деревню доставил домашний скот.
На Гоголевский бульвар, 7, Василий перебрался из “Дома на набережной” с двумя детьми, малышами Сашей и Надей, после того как от него ушла жена в год Победы. Не исключено, о высвободившейся квартире узнал от Власика. В доме у хлебосольного Василия побывали многие артисты, спортсмены, летчики. В этих стенах скрывал он легендарного Николая Старостина. Четыре брата Старостины получили каждый по десять лет лагерей. Бывший капитан сборной СССР, капитан московского “Спартака”, кавалер ордена Ленина, он же заключенный “Амурлага”, услышал однажды в трубке:
— Николай Петрович! Это тот Василий Сталин, который был Волковым. Как видите, кавалериста из меня не получилось. Пришлось переквалифицироваться в летчики. Ну что они вас там до сих пор держат? Посадили-то попусту, это же ясно. Но вы не отчаивайтесь, мы здесь ведем за вас борьбу.
В детстве на ипподром Вася ходил под фамилией Волков, там познакомился со Старостиным. Властью командующего авиацией округа прислал за ним самолет и, “злоупотребив служебным положением”, вывез незаконно в Москву.
Понадобился Василию Сталину — меценату и фанату футбола — классный тренер команды ВВС, которую он создал.
Его команда стала чемпионом СССР. Старостин ночевал на одной кровати с хозяином дома. “Прямо с подмосковного аэродрома меня привезли в особняк на Гоголевском бульваре — резиденцию Сталина-младшего”, — пишет Николай Старостин. В гостиной его ждали генерал, офицеры, футболисты за столом с разрезанным арбузом и графином с водкой.
В особняке во втором браке с дочерью маршала СССР Тимошенко родились внуки Сталина Василий и Светлана. В третьем браке с Капитолиной Васильевой, известной спортсменкой, командующий ВВС жил не расписываясь. Она воспитывала четырех детей. Восемь лет старший сын Александр не видел мать. А когда ей удалось с ним однажды повидаться в школе, рассерженный отец “отлупил здорово” и за ослушание отправил в Тверь в Суворовское училище. Видел сына военным. От стал режиссером Александром Бурдонским.
Арестовали Василия 28 апреля 1953 года после застолья в ресторане. Уверенный, что отца умертвили на “Ближней даче”, сын Сталина пил и не стеснялся в выражениях на радость внимавшим ему иностранцам. Слова, записанные на пленку, дали основание применить к нему злосчастную 58-ю статью Уголовного кодекса и приговорить к 8 годам тюрьмы за “антисоветскую пропаганду”, припомнив давние нарушения на службе.
О грозящей катастрофе Василий догадывался, пожар в груди заливал водкой. Друзья покинули его, словно сговорились.
В штабе ВВС у него отказались принять членские взносы в партию, в которой состоял с 20 лет. Случайно за четыре дня до ареста встретил на улице моряков-курсантов. Пригласил в дом. Кутил с ними три дня. О своей беде с ними не делился. Отдал безденежным курсантам все имевшиеся на руках рубли. Отвез на своей машине в часть. Один из курсантов, полемизируя с Надеждой, представлявшей “папу почти ангелом”, пишет: “В те дни, 24, 25 и 26 апреля 1953 года я встречался с ним и могу засвидетельствовать, что это были дни именно пьянок и кутежей, и ни о каком аресте никто даже не думал. Мы встречались с Василием у него дома (Гоголевский бульвар, 7), где жила и Надя, ей тогда было лет 8—9. Хотя она тогда и была ребенком, но, возможно, помнит, как к ее отцу приходили три курсанта–моряка, как дарили ей торт и шоколад, как один из этих курсантов лихо отплясывал “яблочко” в гостиной. В моей памяти В.Сталин остался как человек властный, грубый, который ни с кем и ни с чем практически не считался. Он мог дать сто очков форы любому боцману по части виртуозной матерщины. Неужели Надя не припомнит, как он при всех нас обругал старую домработницу за то, что та (по договоренности со мной) отказалась принести ему водки? Это был эпизод, который я не забуду”. Но разве пьянка дома криминал?
Незадолго до смерти Сталина арестовали верного охранника, преданного ему как собака, Власика. Вождь его сдал, как и сидевшего в приемной десятилетия секретаря Поскребышева. Обыск и опись имущества длились долго. Поразили оперативников трофеи, привезенные из Германии. Они насчитали 14 фотоаппаратов и столько же объективов. Мечтал Власик издать фотоальбом о Сталине. Где эти уникальные снимки?
Кто из генералов не вез трофеи? Я видел в квартире члена Военных советов фронтов генерал-лейтенанта Телегина подобный сервиз. А в квартире генерал-майора Брежнева привезенный из Германии огромный радиоприемник фирмы “Телефункен” мигал зеленым глазом три месяца. И не угас.
Оказалось, рояль, пианино и прочее “приобретены преступным путем”. Осудили за то, что показал Стенбергу заведенное на него дело. За разговор по телефону в его присутствии со Сталиным. За билеты знакомым в правительственную ложу… За “потерю бдительности” и “моральное разложение”. За сожительниц. За все про все лишили генерал-лейтенанта звания, орденов, имущества, включая уникальный фотоархив. И отправили после двух лет жуткой тюрьмы на пять лет в лагерь. Умер Власик, не увидев заслуженных орденов, в 1967 году. Их вернули дочери в наши дни. Сын Сталина отсидел 7 лет во Владимирском централе под фамилией Васильев. Ему вернули звание и ордена. Из Москвы выслали в Казань, где умер в марте 1962 года, живя на пятом этаже дома без лифта в однокомнатной квартире, куда с трудом поднимался. Генерал Волкогонов назвал Василия жертвой обстоятельств. Им стал и несчастный Власик.