Встречаемся с новоиспеченным чемпионом мира на его тренировочной базе в московском бильярдном клубе “Империя”. Нет, недаром считается, что профессиональная игра на зеленом сукне определенный отпечаток накладывает. Пунктуальность, олимпийское спокойствие и рассудительность. Пока иные одногодки по улицам собак гоняют, до сих пор не решив для себя главнейший жизненный вопрос, поставленный еще Маяковским, — чем заниматься? — Чинахов уже объездил полсвета, обыграл с десяток мировых знаменитостей, да еще учится на экономиста. Теперь готовится получить значок мастера спорта международного класса. По словам руководителя пула в России Льва Ярославцева, соответствующие документы стали готовить сразу после того, как в финале в Манагуа российский спортсмен победил британца Фила Бёрфорда — 11:8.
— Было странно по первым отзывам о твоей победе узнать, что она была ожидаемой и даже запланированной.
— Не совсем запланированной. Но я мог ее ожидать по одной причине. Ехал в Центральную Америку в прекрасном настроении и отличной игровой форме. К соревнованию такого уровня во мне сошлись две главные составляющие успеха. И если с настроением, как правило, все всегда в порядке, то с формой… В общем, многие из бильярдного мира были удивлены — кто приятно, а кто и не очень. А я собой доволен.
— Еще совсем недавно лидерство в твоем виде бильярда удерживало Западное полушарие. Подход изменился?
— В Штатах вся игра ведется исключительно за бабки. Картина, которая у нас с вами сложилась по голливудским фильмам о бильярде, в общем верна. Там чисто коммерческая составляющая, поэтому Америку догнали и перегнали Европа и Азия.
Лев Ярославцев: Все изменилось примерно пять лет назад, и по результатам видно: все чемпионы мира среди мужчин — исключительно европейцы. У нас на континенте ведется огромная работа по обучению спортсменов, по организации турниров. Их число уже перевалило за сотню. А в США сейчас просто нет юных игроков, способных вырасти и бороться за звание чемпиона мира.
— Так почему ваш персональный успех называют победой Европы?
— У нас так: на чемпионате Европы соревнуются страны, а “на мире” — прежде всего континенты. Исторически сложилось. Вот и в Никарагуа европейцы жили кучно и вместе держались. Это тоже скрытая поддержка. Ее не видно, но она ощущается. Будоражит мозг, но вместе с тем помогает избежать волнения.
— Ты сильно волнуешься за столом?
— Убрать волнение совсем? Из области фантастики. В первый раз и на чемпионате города тебя трясет, потом проходит. Что тут говорить о чемпионате мира? Но я перед ударом вспоминаю счастливые моменты жизни, про себя улыбаюсь и как будто отхожу от стола. И все получается — играешь так, как на тренировках.
— По ходу чемпионата ты не только в финале проигрывал по партиям и всякий раз доводил игру до победы.
— Да. Сложно было во второй встрече с перуанцем — там я уступал со счетом 3:6. Но мне удалось избежать каких-то сомнений в том, что контролирую ситуацию, не боялся, что совершу промах. То же самое и в финале: догонял британца до 5:7, потом уже соперник ошибся, и я сравнял счет. Минимум ошибок совершил, но напряжение сохранялось до заключительной партии, и это было здорово не только для зрителей, но и для нас обоих.
— На финале много зрителей было?
— Конгресс-центр, где все происходило, вмещал человек триста. Но следили по всему миру — по интернету и ТВ: я это понял, когда сразу получил целый ворох поздравительных SMS не только от родных и близких, но и коллег по цеху. Было приятно почувствовать себя сильным игроком, за которого искренне болеют.
— Немногим доводилось съездить в Никарагуа. Экзотика или так себе?
— Благодаря экскурсии в первый день после приезда мы составили впечатление об этой стране. Прежде не раз бывали на Филиппинах, думали, что и здесь будет нечто похожее. Но ошиблись. В Маниле много высотных зданий, немало богатых людей, а здесь народ живет в лачугах — максимум в два этажа. При этом потомки индейцев оказались отзывчивыми, интеллигентными. Произвели впечатление 36 вулканов, из которых 9 — действующих. Есть там кратерное озеро — дым столбом стоит. Красота!
Лев Ярославцев: И еще понимаешь, что прилетел в далекую страну, когда покупаешь местную “сувенирку”. Наконец-то нигде не было указано “мэйд ин Чайна”. Все местное, оригинальное.
Руслан Чинахов: Путешествую часто, но с таким удовольствием, как там, еще не завтракал. Мясо, овощи, фрукты — известные и совсем экзотические. Не знал, что можно так вкусно жарить бананы!
— Проблему смены часовых поясов еще никто не отменял. Как после такого перелета нормально играть?
— На второй день мы действительно умирали. Но если об этих биоритмах не задумываться, сразу легче. Как же в этом случае приходится знаменитому Ральфу Суке, который больше в воздухе живет, чем на земле, — на стольких турнирах выступает? В конце концов, у моих соперников были те же самые проблемы.
— В твоей коллекции появилась самая ценная награда?
— Если рассуждать объективно, то этот титул пока главный. Но вряд ли самая дорогая мне медаль. Знаешь, спонтанные победы все же ценнее. Если ты победил фаворита поединка — приятно вдвойне. А мой успех в Никагаруа был словно запрограммирован. Ну да, это как премия за мою работу. Самый ценный трофей в моем списке, наверное, — это Киев-2006, я же стал абсолютным чемпионом Европы. В 14 лет.
— В твоей бильярдной жизни сразу появился американский пул?
— Нет, я начал с русского бильярда. Мое детство прошло в Петрозаводске. Хотя родился я на архипелаге Новая Земля, где жил до года. Ничего рассказать не смогу, потому что не помню. Так вот, в столице Карелии я увидел русский стол — меня привел с собой отец. На второй раз мне захотелось попробовать самому. Стал ходить сам, и меня заметил мой первый тренер Тимур Нурматов. Когда мы с родителями переехали в Москву, я начал играть в пул — занимаюсь им пять лет.
— Верно ли, что русский и американский бильярд нельзя совмещать?
— Приемы разные. Лузы, столы, шары. И философия игры иная. Можно заниматься и тем, и другим, но тогда либо ты середняк в обеих играх, либо просто “нелюдь”, робот. Таких мало.
— В Москве ты играл на единственном пока профессиональном турнире по снукеру. У него есть перспективы в России?
— Нужна школа — раз, определенная психологическая подготовка — два. В ближайшее время вряд ли у нас что-то появится. По этой же причине британцы вряд ли обыграют нас за русским столом. Кстати, и снукерных столов — не переделанных, а изначально созданных для снукера, — у нас можно по пальцам пересчитать!
— Скажи, а бильярд — это явление элитарное или массовое?
— Для людей это прежде всего развлечение. Как и футбол, волейбол, хоккей. И зрители намного лучше знают о нашей игре, какие шарики, куда и как надо забивать, — чем о керлинге или гольфе. Пока по крайней мере. Но когда бильярд становится спортом и профессией — то это уже другое дело. Рассчитываю ходы наперед, словно в шахматах, где первый ход пешка идет на две клетки, а потом уже на одну. Понимание, что ты стал профи, приходит тогда, когда смотришь за игрой других и можешь ее комментировать — предложить два-три варианта дальнейших действий.
— С этим же успехом ты можешь набрать видеозаписей с играми твоих конкурентов и позаимствовать из их арсенала что-нибудь новенькое…
— Никогда не увлекался DVD c записью игры. Когда ты просто видишь матч, ты не чувствуешь. Конечно, наблюдаю за игроками, но все эти приемы осваиваю сам, когда ощущаю в руках кий. А бильярд по телевизору — чтобы просто полюбоваться.
— Твоему росту мог бы позавидовать баскетболист. Это плюс или минус в твоем виде спорта?
— Плюс, ясное дело. Обзор лучше, и “машиной” пользоваться почти не приходилось — и без нее дотягиваюсь до любого шара.
— Слышал, что двух одинаковых бильярдных столов на свете не бывает.
— Все тонкости может прочувствовать только профессиональный игрок. Когда из одного клуба в другой приезжаешь, разница ощущается. Столы, на которых проходят чемпионаты, тоже разные. И к новому надо привыкнуть, благо на это дается час тренировки.
— Сколько часов в день ты проводишь на тренировке?
— Все по-разному. Перед турнирами обычно не менее 5—6 в день.
— Значит, пул — твоя профессия.
— Да, хотя одновременно я учусь на втором курсе экономического факультета в Институте банковского дела. По специальности финансист и кредитор. Случись что — всегда будет запасной вариант. А если со спортом хорошо сложится, то совмещать не придется. Мало кто возьмет себе работника, который и в офисе-то не появляется.
— Свой вариант выхода из финансового кризиса ты предложить уже готов?
— Я пообщался с умными людьми и кое-какие механизмы возникновения кризиса знаю. Но зачем мне это? Меня кризис не касается — большие дяди что-то не поделили, “накосячили”, так это их головная боль, а у меня есть своя.
— В институте знают о твоей профессии?
— На каждом шагу я об этом не кричу. Конечно, если сессия накладывается на турнир, приходится признаться. А так я обычный дворовый парень. Люблю общаться с девочками, посещать клубы.
— В бильярд в клубах не предлагали сыграть?
— Мне хватает. Лучше понаблюдаю за другими, подскажу, дам совет. Конечно, дискомфорт есть: в бильярдных часто накурено очень. Но это единственный минус нашей игры.
— Значит, остальным ты доволен?
— Конечно. И я, и мама с папой. За эти пять лет я стал самодостаточным человеком, повзрослел, “голову приобрел”. К тому же наш вид спорта хорошо помогает материально. Я уже полтора года не беру денег у родителей, наоборот, вношу свою долю в бюджет. Полноправный член семьи, и себе могу многое позволить.