— Мы здесь брошены на произвол судьбы! — рассказывает реставратор, проработавший в филиале ГИМа “Новодевичий монастырь” порядка двадцати лет. — За годы работы в музее мы с коллегами переезжали, по-моему, два раза. Но такого беспредела, как сейчас, не было ни разу!
Чем же так недовольны переселенцы? Попробуем разобраться...
* * *
…Измайловский остров вот уже несколько десятилетий кряду делят между собой два музея — ГИМ и “Коломенское”. Однако в некоторых зданиях острова, между прочим архитектурных памятниках, располагались совсем не музейные организации: институт “Информэлектро”, банк, некое общество по защите акционеров. Отношения между культурными и коммерческими заведениями — мир да гладь да Божья благодать. Но дружное бытие прервалось в конце 2009-го.
Именно тогда завфилиалом ГИМа “Измайлово” Валентина Дубик получила от Минэкономразвития распоряжение №2604 “О дальнейшем использовании федерального недвижимого имущества”. В соответствии с ним 10 объектов, принадлежащих “прочим” организациям, отходят Историческому музею. То есть туда переселяются музейщики из Новодевичьего.
Что же это за объекты? Передо мной копия документа и список передаваемых помещений: здание офицерского корпуса, здание Восточного корпуса, в том числе дымовая труба, здание Южного корпуса, здание каретника-дровятника, два здания газоубежища, здание мастерской-водокачки, здание склада, здание котельной.
— Таким образом к территории нашего филиала приросло около двух с половиной тысяч квадратных метров, — поясняет Валентина Ивановна.
И все было бы прекрасно, если бы не одно “но”. На “метровых” радостях необходимо произвести ремонт. Грандиозный. Генеральный. Да прибавьте сюда еще одно обременение. Создание необходимых условий для реставрации шедевров. Какие? Уровень влажности, тепла, вентиляции должны соответствовать разработанным нормативам. Тем более что руководство музея приняло решение создать на новых площадях реставрационный депозитарий.
Во время нашей инспекции стало понятно — об этом пока можно только мечтать...
* * *
— Обратите внимание, рабочие здесь трудятся почти в круглосуточном режиме, — комментирует завфилиала “Измайлово” Валентина Дубик. — Только будьте аккуратны — здесь очень грязно, все-таки ремонт.
Справка "МК"
<p><strong>История конфликта:</strong> год назад, аккурат в рождественские каникулы, премьер-министр РФ на встрече со Святейшим заявил, мол, отныне и во веки: Новодевичий отходит в ведение РПЦ. Для музейщиков данное заявление стало сродни разорвавшейся бомбе. Но все же тогда никто и подумать не мог, что счет пошел на дни — ведь ГИМовцам и взаправду предложили покинуть территорию монастыря.</p> <p><strong>Чем был ценен филиал ГИМа “Новодевичий монастырь”?</strong> Он открылся в 1934 году. Именно тогда сформировалась музейная коллекция, в которую вошла богатейшая ризница монастыря и уникальный историко-архитектурный ансамбль XVI—XVII веков. Собрание музея — 12 тысяч единиц хранения. Основные коллекции: древнерусской живописи, тканей XVI—XX веков, изделий из драгоценных металлов и камней и документальная коллекция, состоящая из документов монастырского архива, библиотеки рукописных и старопечатных книг. Коллекция древнерусской живописи — иконы из церквей Новодевичьего монастыря, из надгробных иконостасов царевен-родственниц Петра I, из келий монахинь. По заказу правительницы Софьи Алексеевны обустраивались семь церквей в монастыре, иконы для них писали Симон Ушаков, Федор Зубов, Василий Пахомов.</p> <p>Коллекцию тканей составляют “построенные” из драгоценных привозных тканей священнические облачения, шитые шелками, золотом покровцы и пелены.</p> <p><strong>Куда отправили фонды?</strong> Все шедевры из Новодевичьего уехали в запасники главного здания ГИМа.</p> <p><strong>Что пришлось оставить в монастыре?</strong> Драгоценные иконостасы в соборе. Там все (!) иконы в драгоценных окладах. Они серебряные, вызолоченные в верхних четырех рядах. А нижний, местный ряд — в серебре, позолоте, камнях, жемчуге.</p>Работа и вправду кипит. На первом этаже нас встречают рабочие — здесь трудятся маляры, штукатуры, плотники от двух фирм-подрядчиков. Они осуществляют масштабную перепланировку. Сращивают комнатки, пытаясь таким образом соорудить реставрационные пространства. Ведь они, как известно, должны быть весьма просторными. Один рабочий стол может занимать 10 “квадратов”.
Все коридоры, проходы завалены строительными материалами, мешками с цементом, побелкой. Мастеровые меняют пол, потолок, красят стены.
— Самое интересное, даже если этот ремонт сделают качественно, это не означает, что будут созданы условия для реставрации, — удивляет меня своим заявлением заведующий отделом реставрационных фондов Алексей Санников.
Оказывается, до сих пор не согласован проект коммуникаций. Это означает, что реставраторы, которым предстоит здесь ремонтировать раритеты, остаются без электричества, отопления, вентиляции, сантехники — то есть без, извините, отхожего места.
Кроме того, пока не собираются менять и старые окна. Я подошла к одному из них — стоишь на семи ветрах. Беда реставраторов, к примеру, ткани: замерзнут руки — и миллиметра драгоценного полотна не отремонтируешь. Ювелирная работа, она требует мягкости и пластичности пальцев.
Между тем уже известен примерный план размещения служб, которые должны занять “богадельню”: реставраторы по металлу, дереву, тканям, костюмам. Что предполагает: красильную, химическую обработку, промывочную, комнату хранения уникальных материалов. Здесь же разместятся реставраторы гобеленов, хранилище археологических тканей. Термическая обработка, сушка, лаковая отделка...
И вот здесь возникает резонный вопрос: если реставраторы уже освободили помещения в Новодевичьем, а здесь, в “Измайлово”, им условий для работы еще не предоставили, то где же они сейчас ютятся?
— Сейчас они находятся в другом корпусе. Сейчас мы с вами пройдем туда, — приглашает Валентина Ивановна.
* * *
Здесь вход только по спецпропускам. Пост милицейской охраны — чужой не пройдет. Эта строгость вполне оправданна. Штука в том, что именно в этом четырехэтажном корпусе хранится святая святых — оборудование.
— Но им мы все равно воспользоваться не можем, — рассказывает Алексей Санников. — Дело в том, что у нас нет вообще никаких условий для работы. Здесь холодно, о режиме влажности не может быть и речи, на окнах не установлены решетки, комнаты маленькие, вода в каждую из них не проведена. Но самое главное — если условий для сохранности шедевра во время реставрации нет, то и раритеты на ремонт не выдают.
— Вот именно по этой причине наши реставраторы уже полгода как без работы, — продолжает Алексей Владимирович. — Получилось, что они, как затравленные зверьки, загнаны в угол.
Пока для нас проводили экскурсию по корпусу, в дверях одного из кабинетов показался возмущенный сотрудник.
— Мы буквально забросали руководство музея докладными, — рассказывает он мне, между прочим, реставратор с 20-летним стажем. — То, что происходит сегодня, просто возмутительно! Мы брошены на произвол судьбы.
Что же в докладных? А в них изложены простейшие... нет, даже не требования. Это просьбы. К примеру, заклеить окна, чтобы не дуло. Оказалось, что даже эта проблема неразрешима. Ну не может музей-гигант, чье главное здание красуется на Красной площади, решать столь низменные вопросы...
P.S. Музейщики — люди святые. Вне сомнений. Вот Валентина Дубик, на чьи плечи и обрушилось такое счастье, как ремонт, переселение из одного филиала, заселение в другой. И хлопот много, и финансирование поступает нерегулярно, а тут еще и реставраторы взбунтовались. На прощание Валентина Ивановна попросила: “Пожалуйста, плохого не пишите. Да — ремонт, да — тяжело. Но мы справимся! Мы все переживем!”