Татарское счастье — был бы милый

Спецкор “МК” выслушала откровения татарской свахи по этому поводу. “Все желают быть единственными и неповторимыми, — говорит сваха Маися Абдуловна. — Но, поверьте, лучше прописаться второй в султанском гареме, чем первой на коммунальной кухне…”


В 18 лет — розочка. В 25 — третий сорт не брак. Время — главный враг восточных невест. Чтобы девушку пристроить удачно, это надо сделать вовремя. Хотя бывают и приятные исключения.  

Мой знакомый менеджер Ильдар, тридцати двух лет от роду, недавно отхватил себе счастье — счастье зовут Фатима, и ей 28 лет. Когда я спросила Ильдара, на фиг ему такая бальзаковская, по мусульманским меркам, дама, он очень четко все объяснил. “Во-первых, свадьбу полностью оплачивают ее безумно счастливые, что удалось пристроить дочку, родные. Во-вторых, нареченная с меня едва ли пушинки не сдувает, она мне и плов, и пахлаву, и все, что хочешь… Вдобавок ко всему, представляешь, непорочная девочка и вполне симпатичная, просто довыбиралась и дошла до некондиции по местным меркам”.  

Именно этим — найти две половинки — и занимаются мусульманские свахи.  

Одна из известных в татарской среде — жительница подмосковной Балашихи Маися Абдуловна, “сваха от Аллаха”, как она себя позиционирует.  

Маися Абдуловна профессиональным, но благородным сводничеством занимается уже лет пятнадцать. Начинала как энтузиастка. Надо было срочно женить хорошего парня. И как-то так правильно и дипломатично получилось. Недаром Маися всю жизнь была замужем за дипломатом и ездила по заграницам — поговорить и убедить человека в том, что ему на самом деле нужно, умеет.  

Работает сваха до победного конца, то есть до оглашения брака муллой в мечети. Хотя иногда на то, чтобы соединить две половинки, ей требуется несколько лет. Бывает, что очень упрямые жених с невестой попадаются.  

В общем, работа не из легких… За свои услуги берет татарская сваха по нынешним меркам очень даже недорого, не буду раскрывать сколько, но не как Петя Листерман.
Но ведь и задача у башкоды (свахи) иная — не шлюх с олигархами в Куршевеле на новогодние праздники свести, а пристроить хорошую девочку из приличной семьи в надежные татарские руки.  

И чтобы потом никакого талака (развода).


...Татарский вечер знакомств, приуроченный к одному из многочисленных мусульманских праздников, в пафосном ресторане в центре Москвы.  

Свечи, обязательная национальная кухня — беляши-перемячи и медовая пахлава, только безалкогольные напитки, как того требует ислам. Поэтому за шампанским “для облегчения гендерного диалога” потенциальные женихи бегают в бар отдельно.  

Танцовщица на сцене выделывает танец живота. У татар все как у всех: на десять невест приходится один мужчина.  

 Девочки, если честно, сидят и скучают. Потому что мужчины обращают внимание на молоденьких и фигуристых, а молоденьких и фигуристых, понятно, раз-два и обчелся, их родители еще в 17 лет пристраивают.  

— У некоторых татар принято, что чем девочка моложе, тем она лучше, поэтому иногда бывает и в 15—16 лет справку достаем о беременности, хотя на самом деле — ни-ни, — говорят мне свахи, устроители мероприятия (их трое, эдакое ООО).  

Сами же невесты вздыхают устало, прямо как в фильме “Москва слезам не верит”.  

— Что же, нам к старичкам сорокалетним отправляться?  

— На работе, к сожалению, приличной мусульманской женщине невозможно познакомиться, — откровенничает одна из приглашенных невест. — Мне 37 лет. Я всю жизнь занималась карьерой, и, если честно, я даже не знаю, как надо знакомиться, что говорить, чтобы понравиться, как себя вести.  

Маися Абдуловна улыбается лукаво.  

И я понимаю, что большинство пришедших сюда женихов и невест, так сказать, для численности, ширпотреб. А есть и настоящие женихи-золотники. Но они сидят отдельно и к общему празднику, так сказать, не примазываются, присматриваются к “товару”.  

— Вот смотри, за соседним столиком, не там, где общий, а как бы совсем отдельно, пьет чай настоящий олигарх, татарин, ни разу женат не был, 47 лет. Пять лет с ним уже маюсь. Безумно, говорит, хочет жениться, но не можем подобрать пару.  

— А какой в нем изъян? — тут же интересуюсь я. Ибо не очень верю в неохваченных марьяжем вменяемых олигархов. Ежели жена и не здесь, так где-нибудь за границей — для того чтобы спастись от молоденьких хищниц.  

— Так ты сама и спроси, он разговорчивый.  

Рамиль (назовем его так) действительно легко откликается на предложение поговорить и переходит со своим чаем за мой столик.  

— Очень хочу жениться, — как-то сразу раскрывается он. — Но не на ком, прямо измучился весь даже.  

У Рамиля международный концерн, и дома он бывает крайне редко. “Прислуга разболталась. Меняю раз в квартал, и все равно порядка нет. Жена нужна”.  

— Так она вам поэтому нужна? Для наведения порядка. Может, проще нанять толкового управляющего?  

— Да нет, не только, конечно, поэтому. У меня раздвоенность сознания. С молодых лет мне нравились русские девчонки, а родители, понятно, свою кровь требовали, наследников. И всех светленьких славянок, кого я приводил, отшивали. Сейчас я сам понимаю, что они были правы. Что для продолжения рода нужны чистокровные дети. Но татарки ни в какую мне не нравятся, и ничего поделать я с собой не могу.  

— Наверное, вам просто жениться не хочется. А вы придумали себе целую философию, — предполагаю я. — А чего вы один чай пьете, денег не хватает?  

Он аж вздрагивает. Очевидно, ни русские, ни татарские невесты с ним так не разговаривали.  

— А... это я фигуру в форме поддерживаю, чтобы девушкам нравиться.  

— Боже мой, Рамиль, вы им и так понравитесь, если назовете свой счет в банке, — мой визави обиженно уходит за соседний столик беседовать с какой-то миндалеглазой серной.


Маися Абдуловна не присядет. Уж так ей хочется, чтобы все было хорошо и правильно. Наконец вырвала минутку.  

— Девушек вообще трудно пристроить, — жалуется она мне. — Вроде умница, красавца, ну должна же понимать, что, даже если мужчина и дворник, а она гендиректор фирмы, все равно он должен быть главой семьи и все решать, иначе ладу не будет... Вот почему многие дамы тридцатилетние соглашаются на многоженство? Они ровню себе ищут. Недавно одну такую золотую в Каир отправила. Он очень богат. Она — бывший топ-менеджер крупной компании: “Хочу, — говорит, — в золотую клетку. Надоело мне начальницей быть”. Я честно говорю женщинам, которые ко мне приходят: мужа воспитать надо. Возьмите разведенного, без квартиры, приведите к себе, почистите — и вот вам идеальный муж. А для полного счастья его еще слушать надо. Нет, ищут себе ровню… А вся ровня уже давно жената — так что в лучшем случае остается многоженство, хорошо хоть ислам это позволяет.  

— А мужчины каких невест хотят?  

— С мужчинами как раз гораздо проще, — раскрывается сваха. — Он приходит и говорит: чтоб не старше 20, чтоб читала Фирдоуси, чтоб знала в совершенстве английский, не хотела работать, зато с удовольствием занималась домом и детьми…  

Я представляю это сущее совершенство и понимаю, что ничего не понимаю в жизни, потому что большеглазая серна, вызубрившая к двадцати персидскую поэзию исключительно ради того, чтобы беседовать о ней с прислугой, — это за пределами добра и зла.  

— И что, находят таких? — не верю я.  

— Да полно. Мужчины выбирают из трех, десяти кандидаток. Родители специально готовят девочек именно к такой жизни. А дамы сидят и локти кусают, потому что не хотят снижать свои требования.  

— То есть, допустим, мне вы жениха найти не сможете? — хитро прищуриваюсь я.  

— Ну почему — к себе его жить пустите?  

— К себе не пущу. Ни первым мужем. Ни десятым.


Свахи уверены: полагаться только на чувства в таком серьезном деле, как создание семьи, — огромная ошибка, здесь нужен профессиональный посторонний глаз и совет.  

— Красота, конечно, страшная сила, но не всегда она играет первостепенную роль, — говорят башкоды.  

Наиля, татарка, 34 года, ищет себе спутника жизни. Сама не из красавиц — все профессиональные сводницы если и показывают ее фотографию, то одной из последних. Зато 42-летний Якуб — первый жених в их картотеке. Уж каким шестым чувством ему Маися именно Наилю подобрала?..  

Но через шесть месяцев молодые пришли в неофициальное брачное агентство с огромным букетом цветов.  

— Чем она так тебе приглянулась, Якуб? — спрашиваю я.  

— Наиля меня без слов понимает. Хотя на первой встрече мы молчали оба. Но мы молчали, потому что оба хотели молчать — все сходится, все так, как и должно быть… Хотя если бы не совет свахи, я бы так холостым до встречи с Аллахом и проходил...  

Вообще-то у многих российских татар все как у всех — познакомились-поженились. Европеизированные татары, пьющие водку, закусывающие свининой и сами, как им выгодно, толкующие Коран, патриархальным традициям не верны. Но есть и те, кто придерживается старых правил. Когда родственники просватанной барышни ехали забирать жениха к нему в дом. Парень ломался, отнекивался, его слезно уговаривали. Потом отвозили к будущей жене. Что и говорить — романтика!  

Но сегодня большинство обходится загсом и длинным лимузином с куклой на капоте.  

— От этого и все разводы, что забываем традиции! — Маися Абдуловна вздыхает тяжко. Устала. Вот и еще один праздник прошел. Мужчины выглядят вполне довольными.  

— Шесть пар создалось, все чинно-благородно, уж как у них дальше будет, не знаю, а я свое предназначение выполнила, я теперь планирую стать свахой интернациональной, буду заниматься всеми — и евреями, и русскими, и туркменами, — довольна и Маися. — Очень большая потребность у обеспеченных одиноких дам в таджиках как любовниках — невероятно красивые парни встречаются, стройные, мускулистые...  

А вот женщины уходят немного недовольными:  

— Мужчин на всех, как всегда, не хватило. А те, что были, так за ними бегать приходилось, такие скромные и явно особо в мечеть не спешат.  

Но настоящая татарская сваха, как мы знаем, жениться заставит.  

А одинокий олигарх так и размешивал свой пустой чай ложечкой по чашечке.