«МК» дозвонился до Ларисы Солоницыной в тот самый момент, когда она сдавала очередной номер газеты Союза кинематографистов «СК-Новости», где она работает главным редактором. И Лариса Оттовна честно призналась, что пока не готова комментировать свое назначение и о плане реформирования музея говорить рано. Прежде чем начать какие-либо действия, она собирается как следует изучить сегодняшнее состояние музея и узнать все детали у теперь уже президента киноцентра Наума Клеймана. «Поговорите с Наумом Ихильевичем — кому, как не ему лучше знать то, что необходимо музею», - рекомендовала Солоницына. «МК» так и сделал.
- Наум Ихильевич, вы довольны кандидатурой Ларисы Солоницыной — это тот человек, который сможет справиться с управлением Музея кино?
- Да. Она киновед, человек, выросший в киношной семье, человек, который на протяжении всей жизни так или иначе соприкасается с киномиром. Это не случайный варяг. Я очень надеюсь, что Лариса проникнется духом того, что мы уже сделали, и окажет какое-то позитивное влияние на музей. В первую очередь в смысле добывания здания, ведь у нас до сих пор нет помещения. Очень надеюсь, что Лариса в этом будет нам полезна.
- Как вы видите развитие музея в принципе? Что от вас ждет министр культуры, удалось вам понять?
- Главное — получить здание. В каждой стране есть музе й со своей экспозицией, нормально оборудованным фотохранилищем, есть экспозиции нового типа — интерактивные, а также система кинозалов, где можно посмотреть фильмы целиком. У нас этого нет.
- А свое помещение вы хотите на Мосфильме?
- Пока не ясно — либо нужно переоборудовать помещения на Мосфильме, либо строить новое здание. Мединский не дает ответа на этот вопрос.
- В вашем фонде — 150 тысяч экспонатов. В каких условиях они сейчас хранятся?
- Хранятся на Мосфильме — у нас тут около тысячи квадратных метров. Все это очень скучено и сгружено, но, слава Богу, мы не потеряли ни одного предмета. К сожалению, фонды хранятся не совсем в тех условиях, которые должны быть. Температурно-влажностный режим не вполне соответствует нормам, но мы хотя бы как-то сохраняем коллекцию.
- Мединский говорил о том, что музей должен стать культурным и информационным центром, площадкой дискуссий. Как это сделать?
- Ну вот смотрите, мы работали так: с 1985 по 2005 годы занимали параллельно четыре зала. В каждом из них перед сеансом были вступительные слова, а после — обсуждение и дискуссия, которые продолжались даже на улице. То есть Музей кино — это совсем не коммерческий кинотеатр, где кино как колбаса, которую прокручивают через мясорубку. Это нормальная культурная организация, объединение зрителей в ходе сеанса, где фильмы проговариваются и входят в память и сердце. Мы предлагаем систему — по циклам, по историческому признаку.
- Мединский сказал, что вы как руководитель музея проявляли не достаточно инициативы. Как вы воспринимаете его заключение?
- Он сравнил меня с Гергиевым и Пиотровским — это мне наоборот польстило. Другое дело, что у них есть больше возможностей, когда как я не считал нужным приходить и клянчить что-либо. Что касается инициативы, то лучше спросить об этом не меня, а коллектив музея, наших зрителей и коллег. Думаю, министр просто никогда не был в нашем музее и понятия не имеет о наших инициативах...