МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

Есть у Якубовича мечта — высота

Леонид Якубович — не только популярный телеведущий, но еще и поэт, писатель, актер, сценарист и продюсер. Совсем недавно по одному из его рассказов был снят фильм «Дедушка моей мечты», где он сыграл главную роль. Есть у него еще одна страсть — небо.  Леонид Якубович при первой возможности садится за штурвал самолета и поднимается над облаками. И свои стихи посвящает этому. 

Фото: Геннадий Черкасов

ИСТРЕБИТЕЛЬ

Команда. И взгляд на приборы,

Волною по телу кураж,

И РУДы вперед до упора,

Чтоб вышел движок на форсаж.

 

Мгновенный рывок, и со старта,

Растаяв, как гулкий мираж,

Машина, дрожа от азарта,

Уходит в глубокий вираж.

 

Мелькну в предрассветном тумане,

Рождая громОвый раскат,

За мной, как дракон на аркане,

Ревущий, грохочущий ад.

 

Наверно, понять это сложно,

Поверить и вовсе нельзя,

Уже отличить невозможно,

Где я, где машина моя.

 

Лечу, как перо по странице,

Дрожит от восторга рука,

И в песню за мною ложится

Стремительной рифмой строка.

 

Хожу по земле в ощущенье,

Что сбился привычный стандарт,

Все жду я на взлет разрешенье,

Все жду я команды на старт.

 

Весь быт по мгновеньям отлажен,

Буквально на каждом шагу,

Живу и дышу на форсаже,

Иначе я жить не могу.

 

Земные проблемы в нагрузку

Свои и чужие беру,

Я просто привык к перегрузкам,

Иначе я жить не могу.

 

Счастливая выпала карта,

Иную судьбу не прошу,

Живу я от старта до старта,

От старта до старта дышу.

 

Тесна мне земная обитель,

Здесь крылья расправить нельзя,

Для взлета рожден истребитель,

И небо стихия моя.

 

Лишь в ритме живу пилотажа,

Пока управляет рука,

Я тот, кто рожден для форсажа,

И жизнь, как форсаж, коротка.

 

Я только во время полета

Премудрость земную постиг,

Ни выгоды нет, ни расчета,

Есть счастьем наполненный миг.

 

ОТ РАССВЕТА ДО ЗАКАТА

Что прошлое, оно уже прошло,

О будущем известно очень мало,

И надо б уточнить сначала,

Да будет ли вообще оно.

 

Что ж остается мне теперь,

Одно ушло, другое не настало.

Меж ними только маленькая щель,

И в ней конец, и в ней начало.

 

Короткий миг, в котором надо жить,

Ну, просто жить и не грустить о прошлом,

Писать стихи, страдать, любить

И думать только о хорошем.

 

А будущее что, оно придет,

Даст Бог, в окошко постучится,

И новый день в дорогу позовет,

А этот в прошлое оборотится.

 

Сегодня — это то, что нам дано,

От лучика рассвета до заката,

Сегодня — было мне предрешено

В момент рождения когда-то.

 

Быть может, я для этого пришел,

Чтоб в этот день, а именно сегодня,

Я что-нибудь свершил, открыл, нашел,

Не завтра, именно сегодня.

 

Какая все же маленькая жизнь,

Рассвет в закат уходит без возврата.

И надо бы, ну, как ни кинь,

Мне все успеть сегодня до заката.

 

О ГОРНЫХ ЛЫЖАХ

Однажды, все сомнения отринув,

Решил я лыжи горные освоить,

И я залез на снежную вершину,

Чтоб мастерство свое утроить!

 

Инструктор нанят, куплена одежда,

И взяты лыжи и ботинки напрокат,

В душе уже затеплилась надежда,

Что горный получу сертификат!

 

Пока оделся, похудел на килограммы,

В комбинезон не весь засунулся живот,

Да плюс очки, ну, эти «панорамы»,

В которых видно все наоборот!

 

Ботинки лыжные под силу лишь лебедке,

Их водолазам прежде выдавали,

И ноги в них зажаты, как в колодки,

Еретиков в такие обували!

 

И ноги в них болят невыносимо,

Надеть и застегнуть, о боже правый!

На третий день все стало объяснимо,

Я просто перепутал левый с правым.

 

Крепленья так подобраны специально,

Чтоб лыжи при паденье отлетели,

Но я не смог их отстегнуть при всем желанье,

Поэтому я в лыжах сплю уже неделю!

 

Но вот я на горе. Пыхтя, сопя, потея,

Не слыша и не видя ничего,

Скользнул по склону, как умею,

Как говорится, всем смертям назло!

 

Несусь, не замечая поворотов,

Сшибая всех, кого встречаю на пути,

Ни страха, ни волнений, ни заботы,

Мне б только вот инструктора найти!

 

Его я сшиб, как только встал на лыжи,

И он исчез в снегу в одно мгновенье,

Уже который день в горах его не вижу,

А я платил за две недели обученья!

 

Здесь, говорят, сноубордистов много,

Они тут носятся и всех сшибают,

Я вроде тут наехал на кого-то,

Их, вероятно, летом откопают.

 

Красиво здесь до восхищенья,

Слепящий снег на солнышке сверкает,

Но я тут ничего не вижу, к сожаленью,

Уж очень быстро как-то все мелькает!

 

Объехать старичков я очень постарался,

Но удалось почти желанию случиться,

Сам старичок там, на горе, остался,

А бабушка теперь со мною мчится!

 

Уютно так устроилась на ручках,

Сначала, правда, дедушку звала,

Потом затихла, как-то сжалась в кучку

И вроде как по мне на склон стекла!

 

Уже почти внизу, несясь по склону,

Наехал на какой-то бугорок,

Взлетел и оказался я внутри вагона,

Который вновь меня к вершине уволок!

 

Я стал мотаться вверх и вниз, как клоп по обелиску,

Ко мне уже привыкли жители окрест,

Здоровались, бросали мне сосиски

И выводили мне показывать невест!

 

В горах за мной гонялись лисы, зайцы,

Орлы пускали в гнезда отдохнуть,

Хотели, чтобы я высиживал им яйца,

Но я не мог! Я уже мчал в обратный путь!

 

Уже меня ловили с вертолета,

Уже растягивали сетки поперек,

Казалось бы, вот-вот и кончится охота,

Но я опять въезжал на бугорок!

 

Тогда, чтоб прекратилось истязанье,

Бульдозер подогнали с буровой

И срыли бугорок до основанья!

Сейчас там клиника с целебною водой!

 

Меня туда как раз и уложили

И в гипс залили, не снимая лыж,

Инструктор рядом, мы уже сдружились,

Я о Москве ему, а он мне про Париж!

 

Я верю, что исполнится желанье,

Я съеду с гор на лыжах или без

И я освою практику катанья,

За мною весь технический прогресс!

 

Подставлю солнцу старческую спину,

Напялю все для самоистязанья

И получу, стирая задом горные вершины,

Я наслажденье все же от катанья!

 

БОГ ЕГО ЗНАЕТ

Шагаем по жизни от вешки до вешки,

Стирая подошвы о камни дорог,

Мы короли, но, возможно, мы пешки...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

Все ищем на сотни вопросов ответы,

Снуем в суете мелочей и тревог,

Но может быть, нет на вопросы ответов...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

Легко расстаемся, без ахов и охов,

За новой любовью шагнув за порог...

Но может быть, это всего только похоть...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

Считаем монеты, и кажется, ныне

Мамона введет в золоченый чертог,

Но может, мираж нас ведет по пустыне...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

Мы к славе все рвемся, отринув сомненья,

Уже примеряя лавровый венок,

Мы входим в бессмертье, а может, в забвенье...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

За словом порой мы в карман не полезем,

Да так, как не каждый бы, видимо, смог...

Но может, сдержаться нам было б полезней...

Кто знает? Наверно, Бог...

 

Но осень наступит, и листья завянут,

Когда подведем мы последний итог...

Так чем нас помянут, уж если помянут...

Кто знает? Наверное, Бог...

 

О ВКУСЕ

Вкус к жизни с молоком еще в младенчестве

Мы научились тонко познавать,

Вкус дружбы, даже вкус любимой женщины

У нас до края века не отнять.

 

Мы знаем вкус разлук и расставания,

Обиды горьковатое вино,

И вкус любви пьянит на расстоянии,

Хотя любовь ушла давным-давно.

 

Знаком нам вкус побед и поражения,

Соленый вкус потери навсегда,

Предательство на вкус мы, к сожалению,

Легко определяем иногда.

 

Стирается с годами осязание,

Слабеет слух, глаза уже не те,

Бог дал, мы вкуса покаяния

В мирской не ощущаем суете.

 

Нас не обманут пряности и соусы,

Мы истину на вкус определим,

Мы верим чувству более, чем голосу,

На том стояли мы с рожденья и стоим.

 

И в мире муз, и в море удовольствия,

Не оскорбляя видом знатока,

Наш вкус, как штурман на довольствии,

Находит верный путь до маяка.

 

С годами утверждаемся во мнении,

Что вкусу нужно верить до конца.

Но все же гложет и терзает нас сомнение:

Чего-то не хватает до венца.

 

И умирая, господи Иисусе,

Вцепившись в жизнь немеющей рукой,

Осознаем — важнее послевкусье!

И с этим мы отходим на покой.

 

СТАРЫЙ ПАТЕФОН

Как этот день стал на день тот похожим,

Помнишь скамейку и рядом раскидистый клен?

Не обращая вниманья на редких прохожих,

Мы целовались, и день был прекрасен, как сон...

 

Помнишь, вернувшись, я поднял тебя, как пушинку,

Мою гимнастерку, уже без привычных погон,

Медаль за отвагу, вот эту с наклейкой пластинку

И старый, пробитый осколком еще патефон!

 

Нет уж давно той заветной скамейки,

Срублен под корень задумчивый клен,

Кружит пластинку со стертой наклейкой

Старый, прошедший войну патефон...

 

Как бы судьба нас с тобой ни швыряла,

Не разлучить нас и бедам не взять нас в полон,

Лишь бы пластинку крутил этот старый,

Всеми забытый в углу патефон.

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах