МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

Настоящий артист. Настоящий герой. Настоящий директор

Сегодня 88 лет Николаю Лукьяновичу Дупаку

 Большинство знает его как легендарного директора легендарного Театра на Таганке. Он там оборонялся 27 лет, принимая на свою орденоносную грудь начальственный гнев и выговоры за “антисоветские” спектакли Юрия Любимова.

Начальники культуры недоумевали: почему Дупак не боится. Но он прошел такие бои… У меня 30 лет хранится магнитофонная пленка; Дупак рассказывает про начало войны, про свои кавалерийские рейды.  

“Я стоял у окна в роскошном номере гостиницы “Континенталь” (Дупак был приглашен на роль Андрия в фильме “Тарас Бульба”. — А.М.). Голубое небо прорезал самолет, бомбы упали на мост через Днепр, взрывы; я помчался на киностудию.  

Конечно, мы ощущали напряженность в международной обстановке. Сводки в газетах сообщали о бомбежках Лондона, о Франции… Чувствовалось: что-то будет. И все-таки мы не думали о войне.
Но вот, когда трамвай остановился на полпути, посыпались бомбы, и я увидел плачущих детей и женщин, — сомнения исчезли. А в двенадцать часов на студии мы уже узнали — война!  

Сейчас трудно поверить, что первой мыслью было: надо срочно заканчивать фильм — настолько мы были уверены в своем превосходстве: малой кровью на чужой территории. Но прошло два, три, четыре дня, и мы все начали осознавать серьезность положения. Осознав, пошли записываться в добровольцы. 

Зачислили меня в кавалерию, а я уже знал тогда, что это за существо — лошадь, ибо съемки должны были начинаться с выезда Андрия, и я усердно осваивал верховую езду.  

…Особенно крупной операцией стал рейд на Валуйки, город, откуда фашисты снабжали почти все свои южные армии. В январе сорок третьего года армейские части специально для нас прорвали вражеский фронт, и в прорыв устремился весь 6-й кавалерийский корпус, куда входила теперь наша дивизия. Рейд этот был, можно сказать, беспримерный. Обычно кавалерия делает около 30 километров в день. А тут фронт был прорван вечером, чтоб обеспечить нам ночь для скрытого броска, и за эту ночь и следующий день мы, не жалея лошадей, рванули более чем на сто километров в тыл врага, захватывая и уничтожая по пути и немцев, и полицаев.  

За взятие этого важнейшего пункта, где мы захватили огромное количество провианта и боеприпасов, наш корпус получил звание гвардейского. А моими трофеями стали замечательные маленькие саночки и мощный отличный конь, которого я назвал Немцем. Не раз он потом спасал мне жизнь, унося из-под огня, как, впрочем, не раз выручали и другие мои лошади.  

Взяв Валуйки, корпус двинулся по немецким тылам на юго-запад, имея задачу замкнуть Харьковский котел. Начались тяжелые, жесточайшие бои с отборными эсэсовскими дивизиями. Наши потери были велики. Прямым попаданием был убит командир эскадрона, пришлось мне, взводному, принять командование. Но скоро и я был ранен. Ранение было серьезное, а тут еще рядом взорвалась мина, добавив к ранению контузию. Спас мне жизнь — да и не мне одному — наш полковой врач Ефим Ильич Аронов, человек необычайного мужества и храбрости.  

(Врач Ефим Ильич Аронов за годы войны вытащил с поля боя больше тысячи тяжелораненых. После войны и до смерти работал в Москве врачом “скорой помощи”. — А.М.)  

Стал он меня как тяжелораненого отправлять в медсанэскадрон в Тарановку, но я воспротивился этому. Он кричит: “У меня строжайший приказ — отправлять тяжелораненых”, — а я ни в какую. Эскадрон-то, мол, без командира. “Да как ты командовать будешь — двигаться ведь не можешь!” Это правда, ходить я совершенно не мог, но тут и пригодились трофейные саночки. Перебинтовал меня Аронов, я — в саночки и к своим казакам. Так и воевал несколько дней, пока не дали приказ отойти. Тут уж госпиталя было не избежать.  

Добавлю, что, нарушив приказ Аронова и оставшись в строю, я тем самым спас себе жизнь. В Тарановку, где сосредоточены были наши раненые, эсэсовцы сбросили парашютный десант. Фашисты зверски уничтожили всех: и раненых, и врачей, и медсестер. А меня многие двадцать пять лет считали погибшим…  

Выяснилось же все это совершенно случайно. Аронов пришел в наш театр. Гулял по фойе, увидел на фотографии знакомое лицо, оторопел, прочел надпись и кинулся в дирекцию. Тут-то мы и узнали все: он — что я жив, я — про гибель раненых товарищей”.

* * *

Николай Лукьянович полон театральных историй — смешных, печальных… Иных уж нет, а те далече. А иные вроде бы тут, но неузнаваемо изменились.  

Когда-то молодой талантливый актер Театра на Таганке Коля Губенко был бездомным, жил в кабинете директора. Во всяком случае, ночевал там. А потом стал знаменитым, а потом — министром культуры СССР, а потом депутатом…  

И вот звонит Николай Лукьянович когдатошнему жильцу своего кабинета: мол, нельзя ли в здании театра провести юбилей? Губенко адресует его к администраторше, Дупак звонит, и милый женский голос отвечает:  

— Аренда нашего помещения стоит 50 тысяч. Но Николай Николаевич Губенко сказал взять с вас только 25…  

Редакция “МК” поздравляет Николая Дупака, кавалера орденов Великой Отечественной войны I и II степеней и многих других наград, народного артиста с 88-летием и вместе со всеми друзьями радуется его бодрости, светлому уму, юмору, стойкости и доброте.

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах