Шок. Шок. Оторопь. Иначе нельзя назвать то, что случилось в воскресенье. Умер Саша Фатюшин. Никому не надо объяснять, кто это и чем он знаменит. Русский актер, один из лучших — вот и все.
— Что? Что?! — кричит в телефонную трубку Игорь Костолевский, его друг и партнер. Для Игоря, как и для многих друзей Саши, это сообщение прозвучало как выстрел в тишине. После того как Костолевский оправился от шока, он сказал:
— Саша... Для меня он — один курс в театральном институте. Я вспоминаю премьеру фильма “Весенний призыв”, где мы вместе снимались. У меня дома есть фотография, на ней Сашка молодой, с открытым красивым лицом. И столько всего в этом лице... Я даже не знаю, что говорить. Только одно — он был самым талантливым на курсе. Я первый раз увидел его, когда он читал на вступительных экзаменах “Разговор человека с собакой” — потрясающе! А как он играл Ноздрева! Одно скажу — Сашка сжег себя.
В документах Фатюшина одна запись — Театр Маяковского, где он прослужил 30 лет. Любимый ученик Андрея Гончарова. Мастер сразу рассмотрел в нем такой мощный русский тип, русский характер, что занял его во многих своих спектаклях. Больше 20 ролей, из которых добрая половина показывала артиста именно с этой стороны. Купцы, широкие русские натуры, прямые мужики — это Фатюшин.
В кино, как это часто случается, эксплуатировалось другое качество артиста — социальный тип. А он всячески пытался вырваться за рамки раз и навсегда определенного для него амплуа. И вырывался. В культовом фильме “Москва слезам не верит” у него роль второго плана — хоккеист, который не выдержал испытания славой. Он сыграл без надрыва — на экране жила такая тихая, спивающаяся знаменитость, от чего трагедия в этой лирической комедии была страшной. На фоне других актерских работ роль Фатюшина не так ярко выделялась, но только со временем стало ясно, что именно он вносил подлинный драматизм в эту историю советской Золушки. Предстать в другом амплуа ему больше удалось на подмостках. В последнем своем премьерном спектакле “Не о соловьях” он сыграл начальника тюрьмы.
Татьяна Ахрамкова, режиссер спектакля:
— Он был такой неожиданный — очень жесткий темперамент, буквально голливудский актер, который мог все. Он вкалывал, а люди, которые вкалывают в этой профессии, сгорают быстро.
Никто не хочет говорить о нем в прошедшем времени. Добрый, бесконечно добрый, чем нагло пользовались многие люди. А он как будто не замечал чужой корысти, за кого-то все время просил, с кем-то делился, легко расставался с тем, что по сути у него отнимали. Тонкая натура. Стихи писал.
Меня не годы мучают, я их не ощущаю.
Я знаю, что не так живу.
А надо как — не знаю.
Все время не туда, все время невпопад.
Хочу идти вперед, а сам иду назад.
Родился я для жизни, живу, чтоб умереть.
Мне нагадали золото, а я копаю медь.
Здорово. Сам про себя все знал — и что отпущено Богом больше, чем другим, а свои золотые разменивает и разбрасывает направо и налево... Что рвется из “всех сухожилий”, а отдача — как будто работал “вполноги”. Но при этом никогда не жаловался, никого, даже друзей, не грузил своими внутренними проблемами.
Почти никто не знает, что в рязановском фильме “Служебный роман” Фатюшин играл одну из больших ролей. Эльдар Александрович тогда вытащил его со съемок в Чернигове и предложил сыграть в своей новой картине. Роль была написана специально для Фатюшина — муж секретарши Верочки, Лии Ахеджаковой. Уже отсняли достаточно много материала, когда вдруг на спектакле ему прокололи глаз. Александр с партнером поднимал на кресле артиста Карпа Мукосяна, держащего в руке скипетр, и тот попал Фатюшину в глаз. Сашу отвезли в больницу, сделали операцию. Глаз удалось спасти, но сниматься он не мог. Рязанов долго ждал его выздоровления, но сроки поджимали, и тогда режиссер сам приехал в театр: “Саша, мы больше не можем ждать”. “Эльдар Александрович, если роль рушится — то лучше вырезайте целиком. Чтоб не было кое-как”. В результате осталось две сцены, которые просто невозможно было уничтожить.
Фатюшин и спорт — это отдельная история. Нет — роман. Мало того что он хороший футболист, он еще и друг всех спортсменов. У него уникальное качество, о котором знают все: Фатюшин — это победа. Поэтому его часто брали с собой футболисты на ответственные матчи. И он об этом знал:
— Вот когда наши у французов в Париже выиграли, я там был, — смеялся он.
Олег Романцев говорит, что у него нет слов — такая потеря. И сказал только одно, может быть, самое важное: “Там, где был Фатюшин, там всегда было добро”.
А Саша ради друзей-футболистов готов был на все. Однажды он был свидетелем на свадьбе у Дасаева. Ринат предупредил артиста о дате регистрации за два с лишним месяца. Тот заранее договорился в театре, чтоб ему не ставили спектакль на этот день. Но вдруг его спешно вводят в “Клима Самгина”. И именно в этот день. Саша бросился к Ринату и попытался объяснить ситуацию, а тот: “Ты предатель! Я ж тебя за два месяца предупредил. Все что хочешь делай!” Ну, Фатюшин ради друга взял больничный. Но после свадьбы все-таки кто-то “стукнул” в театре, и на стол Гончарову принесли газету на английском языке. Даже не поленились подчеркнуть фломастером фразу: “На свадьбе были артисты Ромашин и Фатюшин”.
— Но я же не мог иначе, — сокрушался тогда Саша. — Тогда был скандал серьезный. Но обычно я никогда не срываю спектакли, честно говорю.
Он не врал. И это знали все. Когда Марк Захаров узнал, что Саша умер, сказал: “Ушла яркая индивидуальность”. Его знали все. Кто же не знал Фатюшина?
— Грустно очень. И очень одиноко, — говорит Костолевский. С ним согласны все.