Российские колонии и тюрьмы с каждым днем становятся все комфортнее. Именно так прозвучало недавнее заявление замминистра юстиции Юрия Калинина. Кто бы спорил: таксофоны в исправительных учреждениях устанавливают, конкурсы поваров (и красоты, но среди охранниц) проводят, силами зэков ставят спектакли — словом, заботятся о “сидельцах” так, что оставшихся на свободе разбирает зависть. В конце прошлого года наша система УИС и вовсе вплотную приблизилась к Европе — тюремное руководство составило рейтинг своих управлений по всей стране. Первым в списке оказался УИН Курской области.
Корреспонденту “МК” повезло дважды: сначала удалось попасть сразу в несколько лучших российских колоний, а потом — вернуться на волю.
АНЕКДОТ ДНЯ
Права человека в России интересуют только гаишников.
А в тюрьме сейчас ужин...“В зоне первым делом надо в столовую идти. Если в столовой вонь, значит, дальше можно не ходить — и так ясно, что бардак”.
Сотрудник Фонда гражданских свобод,бывший замначальника колонии строгого режимаЮрий Александров.
В самом Курске грязь и слякоть. А в колонии общего режима ИК-3, что в 90 км от города, чисто и сухо, как в рекламе прокладок. По вылизанной территории строем ходят зэки. Разумеется, не куда попало, а в столовую. Давно замечено, что музыка пробуждает аппетит. И оркестр из 7 заключенных с душой исполняет веселые попсовые мелодии. Остальные дружно маршируют к пищеблоку. Рядом, в том же темпе и направлении, маршируем и мы с начальником колонии, двумя замами и Юрием Александровым.
— Проблем с питанием у нас нет вообще, соблюдаются все нормы, — на ходу отчитывается начальник ИК-3 Юрий Бушин. — Кормим натуральным продуктом, без всяких замен. В том смысле, что в некоторых колониях вместо нормального мяса дают соевое. У нас такого нет.
Финансирование питания зэков, само собой, федеральное. Но в курских учреждениях лишняя копейка добавляется из своих фондов. Кроме того, есть еще подсобное хозяйство. Хлеб по 5 рублей и макароны собственной лепки.
— Раньше в столовой не было раздевалки, — продолжает Бушин, — построили. Через месяц приходит указание сверху: сделать пристройки к столовой, чтобы зэки могли кушать цивилизованно, а не в одежде. А у нас уже все есть.
Столовая в здешних местах — нечто вроде Мекки, причем не только для заключенных. Рабочий день начальника колонии начинается с церемонии “снятия пробы”.
— У нас начальник вроде как “грибной человек”, — шутят заключенные. — Раз он попробовал, значит, и нам можно есть.
— Раньше в столовой на всех окнах стояли решетки, — рассказывает “грибной человек”. — Зэки лазали в окна, воровали мясо. Зона была “черная”. Сейчас все по-другому. А мясо воровать — даже в мыслях нет ни у кого.
Огласите, пожалуйста, весь список“Все жулики обуты-одеты, заняты созидательным трудом”.
Начальник колонии строгого режима ИК-2Дмитрий Сидорин.
Производственная база Курского УИН у многих “коллег по цеху” вызывает стойкую ностальгию по благословенным временам, когда МВД занимало 3-е место среди министерств по объему выпускаемой продукции. В колонии строгого режима зэки шьют. В учреждении общего режима — изготавливают металлические изделия для московского ЗИЛа. Сейчас делается очередной заказ для МПС. Производство — в передовиках в течение многих лет. Ежегодная прибыль — 8 млн. рублей. Слезы, конечно, но много ли зэкам надо? Есть свой магазин, ассортимент тот же, что на воле.
— Я в эту колонию пришел в 1996 году, — вспоминает Бушин. — Зона была нищая. Пришлось менять кадры — раньше, кстати, был жуткий некомплект. Через год появилась прибыль. Смогли погасить огромную задолженность по электроэнергии. Самая большая проблема была — запустить производство. Все же знают: в России лучший работник — это зэк.
Дело по душе в колонии умудряются найти для каждого заключенного. Не хочешь у станка стоять — паси свиней. Подсобное хозяйство на зависть нищим сельчанам — 300 коров и 1000 свиней. На Рождество колония продала 60 поросят.
— Сотрудников наших обеспечиваем дешевым мясом, кроме хлебопекарни есть крупозавод, — говорит Бушин. — Плюс еще отапливаем полгорода, и канализацией тоже нашей пользуются. Все производства валятся, а мы процветаем.
В этом учреждении свой лимит. Содержаться здесь могут одновременно 1700 человек. Но, увы, не получается. Не в смысле — по 5 человек в одной койке спят, а наоборот — недокомплект. Слишком много лишних коек. Зато за пять лет здесь не было ни преступлений, ни побегов. Из наказанных заключенных в штрафном изоляторе содержатся 30%. А средний по России показатель — 60%.
— Условия содержания стали более человеческими, — говорит начальник УИН МЮ РФ по Курской области Виктор Федичев. — Отсюда результаты. Внутри колоний преступность на нуле. Есть психологическая служба: на 300 зэков один психолог. Ставки психологов, кстати, мы начали выбивать одними из первых. Во всех учреждениях работают школы и ПТУ, 2-я и 9-я колонии дают дистанционное высшее образование. Кстати, больше всего зэков тянет на юридическое образование. Не знаете почему?