Яхтсменка Екатерина Скудина: “В Китае дует меньше, чем под Москвой”
Поделиться
“МК” продолжает знакомить с нашими надеждами Пекина-2008. Сегодня предоставим слово московской яхтсменке Екатерине Скудиной, чей экипаж пока единственный, кто принес России путевку на Олимпийские игры.
Катя паковала чемоданы. Наутро ей вместе с двумя напарницами предстояло вылететь в Китай — изучать будущую олимпийскую акваторию в рамках предолимпийской регаты в Циндао. А автору этих строк — погрузиться в специальную парусную литературу, чтобы в разговоре не прослыть воинствующим невежей. Увидев мое смущение, яхтсменка улыбнулась.
— Это ничего. И в терминах со временем разберетесь. Главное — с фотографией не ошибиться, а то недавно в одной из газет вместо нашей яхты конкурентов опубликовали.
— Помнится, и название вашей лодки написали неверно — почти как у капитана Врунгеля.
— Перед Олимпиадой в Афинах это было. Мы неделю выдумывали название: известно же, что как яхту назовешь, так она и пойдет. “ЧОЛИ” (мы остановились на таком варианте имени) расшифровывается как Чемпионка ОЛимпийских Игр. Моя шкотовая ошиблась в написании слова, и в название попала вторая буква “л” — “ЧОЛЛИ”. И тогда же стали шутить, что чемпионками нам суждено стать со второй попытки. И вот она, не за горами.
— Тем лучше, что сейчас есть возможность изучить особенности местной воды...
— Это предолимпийская регата. Циндао — место очень сложное. Не сомневаюсь, что китайцы его под себя выбирали. Кто-то считает, что в Подмосковье на водохранилищах ветер слабый. Ничего подобного — там еще тише. В том году зафиксировали максимум — всего 4 узла! Хорошо еще, если течение по ветру, а вот если против, то совсем тоскливо. Это надо каждый миллиметр воды использовать.
— Есть ли какое-нибудь научное подспорье?
— В том самом месте во время Второй мировой велись активные военные действия. Если бы раздобыть карты Желтого моря того времени! Это карта глубин, еще там указываются все “внутренние русла”. И статистические данные, как ведет себя вода при приливе-отливе. Если на Средиземном море мы владеем информацией о скорости течений, то китайская вода остается тайной.
“Переводчикам больше не доверяю”
— По сравнению с Афинами-2004 ваш экипаж можно назвать более подготовленным?
— Тогда все вроде бы шло хорошо. Даже несмотря на то что тогдашний главный тренер незадолго до старта мог увлеченно рассказывать нам, какие на островах красивые ракушки! Но был один момент, который мы упустили.
Юридическая готовность. После 4-й гонки мы шли очень неплохо, на 2-м месте в общем зачете. Пока на нас не подал протест экипаж с Бермудских островов.
— Очень символично...
— Кроме шуток. Они усмотрели, что якобы за минуту до старта мы коснулись их лодки, а это запрещено. Хотя свидетелей касания не было, они утверждали, что почувствовали контакт. Был как раз один из дней сильного ветра. И когда мы пришли с Татьяной Ларцевой из моего экипажа на рассмотрение протеста, я совершила ошибку. Из-за неточностей перевода (переводчик был болгарин) получилось так, будто мы разошлись в показаниях. Этого было достаточно для дисквалификации на этапе. И мы откатились на 13-е место. Потом старались изо всех сил, но выше “восьмерки” так и не поднялись.
— Значит, пришлось освоить язык?
— Да. Теперь — никаких переводчиков! Сама штудировала английский. Хорошо, и опыта протестов теперь предостаточно. На чемпионате мира-2007 в Португалии на нас трижды писали кляузы австралийки. Даже в жюри были сильно удивлены. Но я держалась очень спокойно.
— В предолимпийский сезон много ездить приходится?
— Конечно. Три недели из четырех я не в Москве. А жаль. В основном я в Европе, на Мальорке. Лодке еще сложнее приходится. Самолетами ее не возим. Крепим на тележку — и по трассе. До Лиссабона она 5000 км проехала.
“Наше везение — в нашем невезении”
— В Лиссабоне, насколько понял, результаты российской сборной оказались рекордно низкими. Кроме вашего.
— Результаты кошмарные. И этого следовало ожидать. Системы подготовки нет. Почему наш экипаж выделяется из общей массы? Наше везение — в нашем невезении в 2005 году. Когда мы были вынуждены уйти из ЭШВСМ по парусным видам спорта из-за конфликта с ее директором Кузнецовой, нам помогли частные спонсоры. Заключили контракт с тренером из Дании. Подготовка на воде, физподготовка, матчасть — все это взято под контроль. Пока результат есть, мы верим, что движемся в правильном направлении. Теперь надо завоевать право поехать в Пекин.
— То есть как? Вы же его уже добыли!
— Мы выиграли путевку для России. А право поехать самим — пока нет. Еще впереди София и Йерская олимпийская регата-2008. Надеемся закрепить успех: пока мы на 11 мест опережаем ближайших конкурентов из Питера...
— Но разве это справедливо? Вы старались, побеждали...
— В ведущих парусных странах — Англии, Нидерландах, Франции — экипажи отбираются за год до Олимпиады. А у нас сложность и нелогичность в том, что спортсменам приходится выводить себя за год на два пика — перед Играми и во время регаты. Ту же акваторию Циндао сложно выучить за 3 месяца. Паруса подбирать и мачты — целая история.
— Сколько стоит комплект парусов?
— Около 3 тысяч евро.
— Не такие пугающие затраты, если, к примеру, сравнить с автоспортом.
— Да, только если учесть, что паруса имеют свойство истрепаться и за сезон мы минимум 6 комплектов используем, не так все и дешево.
“Целлюлит ничего не весит”
— Яхтсмен — это обязательно сильные руки, чтобы тянуть шкоты. Это сильная спина, хороший пресс. И мышцы должны развиваться равномерно. Есть такое упражнение, называется “динамическое откренивание”. Его ни в одном виде спорта больше не увидите. Это такая спецскамья, похожа на борт лодки. А когда я в детстве ходила на яхте “Оптимист” и откренивала лодку, мама пила успокоительное.
— А правда ли, что мама была против ваших занятий парусным спортом?
— Правда. Это был день, когда я сильно задержалась на занятиях и не предупредила, что поздно приду. Но папа (а я у родителей поздняя дочь, и мне многое позволялось) меня защитил.
— И когда яхты стали призванием?
— Сразу. А как могло быть иначе? Я родилась в Долгопрудном. На маленьком островке, окруженном со всех сторон яхт-клубами. Моя лучшая подруга из знаменитой парусной семьи Скачковых. Разве этого недостаточно?
Но я успела в уходящий поезд. В 1991 году еще были остатки советской школы. Еще оставались новые польские лодки. А те, кто пришел в парусный спорт году в 98-м, испытали на себе, что такое упадок.
— Вы попробовали много парусных классов?
— В общем, все, кроме “Кадета”. На “Снайпе” в 1998 году стала чемпионкой мира.
— Что из себя представляет класс “Инглинг”, в котором вы гоняетесь сейчас?
— Это единственный олимпийский класс, где экипаж состоит из трех женщин. Вообще забавно, ведь его изначально изобрел норвежский конструктор (он совсем недавно умер) специально для своего сына. И слово “Инглинг” переводится с норвежского как “мальчик”. Допустимый вес на троих — 205 кг. Вот и взвешиваемся все время перед завтраком, чтобы не превысить этой нормы. А бывает и недобор. Я однажды слышала, как тренер говорит яхтсменке: “Эх, побольше бы тебе целлюлита…” На самом деле глупость. Целлюлит ничего не весит. Тяжелые бывают мышцы. Но наш “Инглинг” и отличается тем, что настройка и тактика на таком тяжелом плавсредстве гораздо важнее, чем масса.
“Парус в помощь диссертации”
— Как уживаетесь с “подчиненными”?
— Три женщины на корабле? Все меня про это спрашивают. Живем дружно. Не без сложностей, конечно, но нас спасает то, что все настроены на победу и каждый понимает, зачем он здесь и почему. Жесткое распределение задач, но распределяем мы их вместе. Только в спорных вопросах я беру на себя принятие всех решений.
— Но голос-то повышать приходится?
— Если только в какой экстрим попадем. А вообще, тоталитаризма нет. В Португалии лодка ушла в так называемый брочинг. Дул ветер за 35 узлов. Была мысль не ставить спинакер (специальный парус. — “МК”), но я решила, что это для чемпионата мира — несерьезное решение. Лодка легла, зачерпнула воды. Отстали, конечно, на полкруга, но до финиша дошли. А при нынешней формуле соревнований самый плохой результат вычеркивается. Ну а финальную гонку мы выиграли.
— Катя, вы закончили школу с “золотом”, университет — с красным дипломом. Как это совмещается с парусами?
— Образование не менее важно, чем спорт. Век яхтсмена долог, но я думаю ограничиться несколькими олимпийскими циклами. Я закончила МГТУ “Станкин”, сейчас в аспирантуре по специальности менеджмент.
Между прочим, это помогает и в коллективе. Тоже управление. Знание психологии, социологии помогает. А экипаж взамен помогает в создании диссертации.
“В Португалии вода кипела, как в чайнике”
— Самая ценная гонка в коллекции Кати Скудиной?
— Финальная на чемпионате мира. Мы могли потерять и шестое место, дающее путевку. А могли максимум взобраться на пятое. Что и сделали. Хотя, я думаю, это просто свежее воспоминание.
— А куда не хочется возвращаться?
— Вот в Португалию и не хочется. Сложная вода из-за течений реки Тежу, которая впадает в Лиссабоне. Кроме того, открытый океан. Ощущение, будто вода кипит, как в чайнике.
Еще сложно в Голландии. Вода там пресная, глубина небольшая, а осадка лодки сильно отличается, и яхта ведет себя по-другому. Рулевой испытывает дискомфорт. А вот на московские водоемы очень хочется вернуться.
— Пока вернемся к олимпийскому Циндао. Китайцы и в парусном спорте добились огромного прогресса?
— Мы едем на Игры с целью побеждать, уж статистами точно не будем. Но и китаянки выросли за последние 2 года. Прорыв у них в каждом из 11 классов. Для них это как свет в окне. Поэтому и сидят на воде даже больше, чем 6 часов в день, — а такова рекомендуемая норма. Не говоря уже об их внушительной скамейке запасных.
— Кто кроме вашего экипажа из россиян может получить лицензию на Игры?
— 75 процентов путевок уже разыграно. Осталось 25. Но я надеюсь на Кирилюка в “Торнадо”, на представителей “Лазера”. Там в список 40 стран-участниц не уложиться будет трудно.
“В одиночку на яхте не тренируются”
— С олимпийской чемпионкой в нашем классе, британкой Ширли Робертсон, мы договорились о сотрудничестве — всю прошлую зиму она была нашим спарринг-партнером. Знаете почему? У нас в стране многие забыли, что яхта в одиночку готовиться не может. На ней же нет спидометра, а вся скорость познается в сравнении.
— Ширли будет бороться за третий титул?
— Без сомнений. За три “золота” английская королева жалует титул, который будет потом передаваться по наследству. Так что стимул есть. Правда, Робертсон постигла неудача. Она ушла, чтобы родить ребенка, а когда вернулась, места в прежнем экипаже для нее уже не нашлось. И пришлось создавать новый.
— Катя, какие у вас оперативные задачи?
— Определить, какая из двух наших лодок предпочтительнее. “ЧОЛИ” долго оставалась без действия, надо понять, на каком скоростном уровне она сейчас.
А еще... необходимо рассчитать все до мелочей. Возможно, воду придется брать с собой. В Китае есть “непривычные бактерии”, которые местным жителям никакого вреда не причинят, а нам могут подпортить настроение. Далеко не факт, что в Олимпийской деревне окажется нормальная для нас пища. А чтобы победить на Играх, надо контролировать абсолютно все. От зубной щетки до паруса на лодке!
P.S. Насколько серьезно девушки отнеслись к акватории Циндао, стало известно чуть позже. В состязании со всеми сильнейшими экипажами мира команда Екатерины Скудиной взяла бронзовую медаль. Но на этом успехи-2007 для россиянок не закончились. На днях впервые в истории советского и российского парусного спорта в немецком Варнемюнде экипаж выиграл чемпионат Европы. Так держать, девушки!