— Мы с Мариной знакомы очень давно, — говорит Наталья Павлова, бывшая шеф-редактор передачи «Девчата». — У моей подруги дача с ней совсем рядом — буквально из окна виден Маринкин дом. И я всегда знала, что она очень искренний, открытый, эмоциональный человек. У нее есть еще одно важное свойство: она очень народная. Не отрывается от той почвы, на которой выросла и живет. Она много ездит по гастролям, знает, о чем разговаривают люди на кухне. Она была первой, о ком мы вспомнили, когда задумали этот проект.
Марина заполняла собой любое пространство, полностью переключала на себя внимание. Остальным девчонкам в этом смысле было довольно сложно с ней работать. Наша аудитория, которая сидела в зале, реагировала на каждую ее шутку. Когда Марина возвращалась с гастролей, могла легко воскликнуть: «Я только что была в Самаре, девочки, мне сказали, мы совсем не о том разговаривали в прошлый раз! Вот же какая тема на самом деле интересная!».
Когда я уходила с передачи запускать другое шоу, Марина была единственной, кто позвонила мне: «Как же так, что мы будем без тебя делать?». А теперь и мы не знаем, что делать без нее.
«Девчата» о Марине Голуб:
Маргарита Митрофанова:
— Я в прошедшем времени никогда о ней говорить не буду. Для меня этот человек всегда есть и всегда рядом. Марина — это свет. И вот сейчас как будто кто-то выключил этот свет, и стало очень темно. Обидно. Жалко.
Алла Довлатова:
— Мы познакомились на «Девчатах», и у нас сразу произошла та самая химия, когда людям очень хорошо вместе. Она очень чуткий и открытый человек — часто бывало такое, что она прибежит на съемку, а у нее зазвонит телефон, и кто-нибудь просит ее о помощи. Всем и всегда она помогала. У нее было удивительное, большое сердце.
Тутта Ларсен:
— Можно я не буду говорить про то, что случилось? Она — солнце, которое щедро дарило свое тепло. Всегда могла поднять настроение, приободрить. Она была очень красивым человеком — внешне и внутренне. Мне кажется, она была слишком хороша, чтобы оставаться здесь. Ее забрали туда, где лучше. Марина — сама жизнь. В ней было больше жизни, чем в самой жизни. Я уже очень скучаю.
