Впервые реактивные установки БМ-13 применили в боях под Оршей 14 июля 1941 года. Огонь вели расчеты батареи капитана Ивана Флёрова. Семь пусковых установок дали два залпа по железнодорожной станции, на которой скопились немецкие эшелоны с войсками, техникой, боеприпасами, горючим. В результате удара противник понес огромные потери и узнал, что у Красной Армии появилось страшное оружие.
Это стало для фашистов неприятным сюрпризом. В материалах историографа «катюши», инженера-исследователя Сергея Гурова, приведена запись начальника сухопутных войск фашистской Германии Франца Гальдера, сделанная в августе 1941 года: «Русские имеют автоматическую многоствольную огнеметную пушку… Выстрел производится электричеством. Во время выстрела образуется дым… При захвате таких пушек немедленно сообщать».
Вскоре немецкий штаб разослал в войска директиву «Русское орудие, метающее ракетообразные снаряды». Она требовала: «О каждом появлении этих орудий надлежит донести генералу, командующему химическими войсками при верховном командовании, в тот же день».
А вот как вспоминал эффект от залпа «катюш» ветеран войны Владимир Яковлевич Ильяшенко: «Сзади вдруг раздался скрежет, гул, и через нас на высоту полетели огненные стрелы... На высоте все покрылось огнем, дымом и пылью. Среди этого хаоса вспыхивали огненные свечи от отдельных взрывов. До нас донесся страшный грохот. Когда все это улеглось и раздалась команда «вперед!», мы заняли высоту, почти не встретив сопротивления... На высоте, когда мы туда поднялись, увидели, что все перепахано. Следов от окопов, в которых находились немцы, почти не осталось. Было много трупов вражеских солдат. Раненых фашистов перевязывали наши санитарки... На лицах немцев был испуг. Они еще не поняли, что с ними произошло, и не оправились после залпа «катюш».
Сразу же после первого применения реактивных минометов летом 1941 года немцы объявили охоту на русское чудо-оружие, стремясь получить для исследования пусковые установки и снаряды к ним. Учитывая, что немцы наступали и многие наши части попадали в окружение, Москва приказала любой ценой не допустить попадания установок «катюши» в трофеи к немцам. В случае угрозы захвата предписывалось взорвать установки и снаряды к ним.
Батарея Флёрова после первого боя под Оршей участвовала в оборонительных боях под Рудней, Ельней, Смоленском. В начале октября 1941 года батарея попала в окружение. По тылам противника артиллеристы прошли свыше двухсот километров. Но 7 октября 1941 года у деревни Богатырь Знаменского (бывшего Вяземского) района Смоленской области подразделение Флёрова напоролось на засаду. В этом бою почти все бойцы и командиры, включая Ивана Флёрова, погибли. Но, как и было предписано, они взорвали пусковые установки и боеприпасы, чтобы секреты конструкции не попали врагу.
В последнем донесении командир батареи написал: «Будем держаться до конца. Выхода нет. Готовимся к самовзрыву. Прощайте, товарищи!»
Как раз об этой героической странице в истории «катюши» и напоминает ствол осины в экспозиции музея. Вонзившийся в ствол четырехметровый кусок метала — не что иное, как стальной лонжерон автомобиля «ЗиС-6», на котором монтировалась пусковая установка БМ-13. После самоподрыва этот кусок стали застрял в дереве, стоявшем в болотце недалеко от деревни Богатырь.
После того как артефакт был найден и идентифицирован, организовали экспедицию в Смоленскую область. Зимой 1991 года, когда стояли сильные морозы и болото основательно промерзло, дерево-памятник с места последнего боя артиллеристов Ивана Флёрова спилили и доставили в Москву, в музей на Поклонной горе.
