Бывший член фракции «Единая Россия», а ныне — один из лидеров «Справедливой России» инициирует парламентские слушания, на которых планирует спросить у депутатов: «А кому вообще нужна такая Госдума?» В кулуарах на Охотном ряду даже поговаривают, что на минувшей неделе он предлагал коллегам по нижней палате самораспуститься. Впрочем теперь Геннадий Владимирович от таких радикальных предложения открещивается...
Страсти накалились, когда коллеги Гудкова из «Единой России» отозвали свои авторские подписи из-под законопроекта «О парламентском контроле». Этот документ, благословленный Владимиром Путиным еще в 2008 году, готовили всем миром (формально не участвовала только ЛДПР, да ито только из-за сложных отношений между Жириновским и Мироновым). Закон должен был расширить полномочия депутатов, дать им право контролировать чиновников. И вот в последний момент партия власти дала слабину, не пожелав повышать статус депутата...
- Геннадий Владимирович, вы действительно готовы требовать роспуска Госдумы?
- Не в этом дело. Просто у меня возникает вопрос, кому нужен парламент, не стремящийся получать полномочия, которые ему просто необходимы для того, чтобы отвечать перед народом? Причем подавляющее большинство «единороссов» в кулуарах заявляют, что поддерживают закон, усиливающий роль депутатов. Но от такой поддержки никому ни тепло, ни холодно. Правила, сложившиеся в правящей партии таковы, что люди не способны свою точку зрения реализовать какими-то делами. Наш парламент не способен занять позицию. Все парламенты мира имеют две основные функции: законодательную и контрольную. Причем контроль за властью - это приоритет. А наш парламент этого права не имеет и не стремится получить.
- Но ведь парламентские комиссии существуют, депутаты могут посылать запросы чиновникам?
- На депутатский запрос чиновник ответить, вроде бы, обязан. Но отвечает он, как правило, не на то, о чем спрашивают, а то, что считает нужным. А у нас нет возможности проверить достоверность ответа, посмотреть подлинники документов. Я написал в правительство Москвы несколько запросов: дайте мне данные по многоярусным парковкам. Мне три раза не отвечали на этот вопрос. Рассказывали все что угодно: про кольца, про развязки. Я сделал запрос о блатных номерах и мигалках — и в течение года не могу получить вразумительный, детальный ответ от исполнительной власти. Хотя мы хотели всего - навсего получить разблюдовку — за каким должностным лицом (даже без фамилии) или подразделением закреплены машины с мигалками.
Мы — законодатели не можем посмотреть дело, которое ведет младший следователь межрайонной прокуратуры. Чиновник, понимая, что мы не сможем его проверить, дает нам отписки. Судьи на любую просьбу учесть какие-то аспекты отвечают по-сути хамством: «не лезьте не в ваше дело. Вы в процессуальном отношении никто и не шлите нам письма».
Парламент абсолютно бесправен, и даже якобы правящая партия не только не назначает министров, но и не может их проверить.
- Но недавно все-таки была создана парламентская комиссия по Саяно-Шушенской ГЭС, и она имела довольно широкие полномочия...
- Существуют две основные контрольные формы: парламентский контроль и парламентское расследование. Право на расследование мы себе выбили, во многом — благодаря Путину, кода он еще был президентом. И теперь в исключительных случаях, когда происходит ситуация, потрясшая все общество, мы можем сформировать комиссию, которая поработает какое-то время и распустится.
Сегодня же мы ведем речь о парламентском контроле, который проводится на постоянной основе. Берется определенный участок работы, например: транспортная безопасность, подготовка к олимпиаде, контроль правоохранительных органов, судов, и депутаты создают комиссию, которая работает постоянно. В западных странах для того, чтобы создать такую комиссию, инициаторам, как правило, достаточно собрать 25% голосов. В большинстве стран эти комиссии возглавляют представители оппозиционных партий. То есть оппозиции таким образом дают право проверять чистоту власти. Но в комиссию входят представители всех фракций — по 1-2 человека. Обязательное наличие в комиссии политических оппонентов и гласное освещение работы не дает ей превратиться в какой-то келейный орган. В германском бундестаге постоянно работают 80-90 таких комиссий. И они располагают правами, которые не ниже, чем у следственных органов.
Наш законопроект давал депутатам право проверить ответ на запрос, причем - на месте. Скажем, прийти в ГАИ и потребовать: предоставьте, пожалуйста, данные по выдаче номеров, пригласите, пожалуйста сотрудника отдела регистрации. Этого многие боятся. А еще больше боятся того, что слушания будут проводиться в гласном режиме, с участием СМИ, общественности. Кстати, комиссия по СШ ГЭС этот главный принцип — принцип гласности - нарушила. Мы не видели трансляций с заседаний комиссии, журналистам давалась дозированная информация. А Чубайс дважды не явился на заседания комиссии, чего не позволяет себе ни одно должностное лицо в цивилизованных странах.
- Обязанность чиновников являться на парламентскую комиссию, по задумке авторов законопроекта о парламентском контроле, подкрепляется какой-то ответственностью?
- После принятия закона понадобится скорректировать еще около 20 законодательных актов. Тогда будет и ответственность. Это очень не нравится некоторым губернаторам и представителям исполнительной власти, которые не хотят, чтобы их проверяли и задавали вопросы. У нас ведь привыкли править неограниченно и бесконтрольно. Кстати, во время встречи фракции с Владимиром Путиным еще в 2008 году я сказал, что без парламентского контроля нам не одолеть коррупцию, не поставить на место чинуш, которые искажают и выхолащивают распоряжения высшего руководства страны. Путин сказал: «Готовьте закон».
- Но члены партии, лидером которой он является, сейчас, когда закон уже внесен, задним числом стали отзывать свои подписи. Почему?
- Что произошло с единороссами — я знаю только по слухам. Я встречался с разными высокопоставленными политическими деятелями и администраторами. Многие закон поддерживали, другим он не нравился. То есть в политических элитах согласия на этот счет не было. В соавторы закона согласились войти те представители «Единой России», которые понимают неполноценность нынешнего парламента и хотят что-то изменить. Подписать этот законопроект хотели очень многие «единороссы», но в итоге рискнули только пятеро. И получили по рукам... Видимо, руководство фракции нашло какие-то настолько убедительные аргументы, что даже уважаемый мной и бесстрашный депутат Резник, который ведет серьезнейшие журналистские расследования и борется с мафией — прислал из Хабаровска телеграмму об отзыве своей подписи из числа авторов закона. После этого стало ясно, что никто из правящей фракции этот закон не поддержит.
- Однако в Госдуму он все-таки внесен, предстоит первое чтение. Может быть, сдаваться еще рано?
- Предстоит не первое чтение, а борьба за него. Наши оппоненты попробуют вернуть закон авторам. Они уже попытались найти юридические огрехи. У нас в почете такой прием: «Да, закон правильный, но написан так плохо, что принять его нельзя». Но эту атаку мы отбили: я пригласил ведущих юристов, в том числе тех, кто принимает у депутатов кандидатские диссертации. Эта экспертная группа огрехов не нашла, и депутаты спорить со своми учителями не стали. Поэтому особых юридических претензий к закону нет. Но есть и другой прием, который позволяет замазать любую проблему. Якобы реализация закона потребует невероятных бюджетных затрат. Хотя это смешно... Потому что расходы на работу парламентских комиссий — пылинка по сравнению с теми суммами, которые воруются чиновниками, не желающими допускать контроля за собой. Но ведь было уже, когда законопроект о снятии блатных номеров и мигалок возвращали авторам по причине того, что они не учли бюджетных расходов... Снять номер и мигалку, оказывается — очень серьезные бюджетные затраты.
Я уверен, что закон о парламентском контроле рано или поздно будет принят. Капля камень долбит. Уже даже в соседнем Казахстане президент Назарбаев высказался за жесткий парламентский контроль. Неловко, что мы отстаем от соседей. Я буду по возможности об этом говорить президенту, тем людям в администрации, которые заинтересованы в борьбе с коррупцией. Рано или поздно волна даст свой результат. А в ближайшее время я инициирую парламентские слушания по этому закону, где мы поговорим еще и о том, какой парламент нам нужен, нужен ли такой, как сейчас?
