Они перевыполнили план автостоянке, скупив всю имевшуюся там еду. Но туалет его сотрудники предусмотрительно закрыли, обезопасив себя вывеской: «Закрыт по техническим причинам». Периодически раздавались аплодисменты, как только в интернете появлялась информация от тех, кто находился в самом здании суда. Многие читали в соцсетях сообщения актрисы Юлии Ауг, которая работала как информагентство. Настроение у всех было неважное, хотя надежда оставалась. Эмоциональные актрисы посылали лучи в небо, в надежде, что все будет хорошо. Причем, пришли не только молодые, но и старшее поколение. Так и простояли на ногах без еды и воды полдня. К началу суда приехали мэтры – Андрей Смирнов и Гарри Бардин. Рома Зверь, снявшийся у Кирилла Серебренникова в фильме «Лето», дождался вынесения приговора и очень переживал все это долгое время всеобщего стояния.
Кто-то пришел попиариться, как сделала это никому неизвестная барышня, все тело которой было испещрено буквами. На ее спине в одно слово было написано: «ЗАКИРЮШУ». Кинематографисты приезжали и уезжали, иногда на съемки и по другим делам, а потом возвращались. Кинорежиссер Павел Мирзоев приехал уже ближе к финалу после окончания работы над новым фильмом.
Когда стало понятно, что срок будет условным, люди кричали и веселились, плакали и обнимались. А потом понеслись к тому выходу, откуда вышли Софья Апфельбаум в сопровождении режиссера Алексея Бородина, который просидел рядом с ней все время, пока шло судебное заседание. А ему под 80. Совершенно никто не заметил появления еще одного фигуранта по делу Юрия Итина. Все камеры, часами выставленные у центрального входа, ждали Кирилла Серебренникова. И вдруг произошла смена мизансцены. Он вышел с другой стороны. Что тут началось! Как мы только уцелели? К черному автомобилю, который ожидал Кирилла Серебренникова, операторы и фотографы со всей своей техникой рванули так, что была опасность погибнуть под их ногами. Уйти в сторону было невозможно. Все выходы и проходы заранее перегородили металлическими заграждениями. Можно лишь поражаться хладнокровию полиции, наблюдавшей за столпотворением и не предпринимавшей ничего, чтобы обезопасить людей. Зато весь день, все шесть часов пребывания у суда, мы слышали раскаты предупреждений: «Граждане, соблюдайте социальную дистанцию» (и это говорил приблизившийся к нам вплотную сотрудник полиции, спустивший маску к подбородку), «Граждане, не мешайте другим гражданам, не загораживаете проход по тротуару». Все происходившее напоминало театр абсурда.
Группа юных барышень с утра дружно вышла в белых футболках с изображением Высоцкого и надписями: «Вор должен сидеть в тюрьме», «Обнал=Украл». Хорошо, что их лица были закрыты масками. Зачем они пришли, наверное, и сами не понимали. Но быстро отработав свое, исчезли. Им пытались задавать вопросы, но ответа не услышали. Знающие люди свидетельствовали, что их сопровождали сотрудники ФСБ. А на другой стороне улицы появился многим известный активист, постоянно находящийся у места, где был убит Борис Немцов. Он держал в руках щит с ругательными словами в адрес ФСБ. Люди считывали каждую деталь. К примеру, многие заметили, что один из фигурантов дела Алексей Малобродский пришел в суд с рюкзаком, а Софья Апфельбаум налегке. Из этого строились предположения, кто сядет, а кто нет.
Под несмолкаемые призывы стражей порядка соблюдать дистанцию удалось поговорить с теми, кто пришел к зданию Мещанского суда, чтобы поддержать своих коллег.
Актриса Любовь Толкалина
- Что лично вас связывает с Кириллом Серебренниковым?
- Я не так много видела его сценических работ, но очень любою его кино и горжусь тем, что фильмы «Юрьев день», «Ученик», «Изображая жертву» сняты на моей родине. Я очень люблю картину «Лето» и была потрясена тем, что работа над ним шла, когда Кирилл Серебренников находился под домашним арестом, и была закончена без его личного присутствия. Блистательный фильм! Всем рекомендую посмотреть. Я просто люблю кино Кирилла Серебренникова. Я сюда пришла, потому что получила ночью письмо от своих друзей, которые считали, что единственное, что мы можем сделать, это прийти сюда, желая скорейшего разрешения ситуации. Какой она будет, мы не знаем. Сейчас надо просто молиться за то, чтобы она была для всех нас максимально положительной.
- Вчера весь вечер кинематографисты в соцсетях обсуждали всевозможные версии того, что происходит, почему это стало возможным? Называли имена заказчиков этого дела.
- Я не считаю, что нужно думать о том, что есть какие-то версии. Мне кажется, что лучше ничего не выдумывать. Сейчас тот момент, когда надо просто расслабиться и думать о Кирилле с любовью. Вот и все, что нужно сделать. Кирилл понимает, что мы его поддерживаем. На данном этапе поддержка нужна нам всем.
Актриса Алиса Хазанова
- Почему вы здесь? Что мы можем сделать стоянием перед зданием суда?
- Наступила точка невозврата. Надо было просто прийти с надеждой в человеческий исход дела. Логично ли это? Я не знаю. Но раз уж я оказалась в Москве в этот момент, я не могла остаться дома. Мне кажется, что все, что происходит - ужасная несправедливость. А я несправедливость совсем не воспринимаю. Все в этом деле шито такими белыми нитками! Мы же весь этот адский процесс наблюдали три года. Оставалось только прийти и поддержать по мере сил.
- Нет ощущения, что мы оказались в каких-то декорациях?
- Мне кажется, что движут всем происходящим какие-то личные причины. Но какая разница, что мне кажется. У нас в стране такие вещи получаются только тогда, когда это кому-то очень надо. Заказ какой-то. Личный. Нет смысла рассуждать на эту тему. Надо верить в то, что все будет хорошо. Спекулировать на причинно-следственных связях не стану.
Елена Демидова, режиссер неигрового кино
- Я пришла сюда, чтобы показать, как минимум, что мы есть, что нас много. И пусть моя единичка будет в этой толпе. Хотя не могу сказать, что толпа очень большая. Не знаю, насколько наш приход повлияет на исход дела, но если мы вообще не будем поддерживать друг друга, это повлияет отрицательно. Лучше в таких случаях приходить.
- Кто-то из молодых документалистов, учеников Марины Разбежкиной с камерой в руках следит за происходящим?
- Обязательно! Где-то здесь среди нас они снимают. И дело «Сети» точно снимали. Я и сама снимала один из эпизодов, но не конкретно про Кирилла Серебренникова. А сейчас присутствую просто как Лена Демидова.
- Как оцениваете то, что делал Кирилл Серебренников?
- Я думаю, что он и его команда делали крутую историю, и мы реально видели, как это было. Я присутствовала на одном из мероприятий «Платформы». А то, что мы теперь наблюдаем, - абсолютно надуманное дело.
Риналь Мухаметов, актер, ученик Кирилла Серебренникова
- Вся эта история, свидетелями которой мы стали, очень плохая не только для театрального дела, но и страны в целом. Остается надежда на то, что когда-нибудь, жизнь все расставит по местам, и тем, кто заблуждается, станет очевидна их неправота. Чем большее количество людей поймет, что происходит с нами, тем быстрее, закончится существование власти в таком вот амплуа.
Алексей Мизгирев, кинорежиссер
- Кирилл не был политической фигурой, не стоял в одиночном пикете, не делал громких заявлений. Все, что здесь происходит, связано с его творческой деятельностью. Но ее сложно отделить от экономической. Хотя режиссер и не имеет к ней прямого отношения. Но вы послушайте, как звучит приговор. Постоянно мы слышим: Серебренников дал указание, Серебренников организовал группу. Прокурор попросил для него самый большой срок. Наверное, все будет хорошо, и спустя годы, откроется правда. Ее ведь не утаишь. Мы узнаем, кто дал указание. Это же конкретный механизм, который применим ко многим присутствующим здесь людям. Это дело называют театральным, но оно не сводится только к сцене, а имеет отношение ко всей стране. Три года продолжается этот процесс. Театр – не такое дорогостоящее дело, как кино. В силу этого он оперативно реагирует на действительность. И вот результат - Кирилла могут посадить за дело, к которому он не имеет никакого отношения. Даже советская власть такого не позволяла.
Павел Каплевич, театральный художник
- Кирилл мог бы уехать из страны, но он этого не сделал, за что я его осуждаю. А все потому, что он – романтик и всегда верил в оправдательный договор, поскольку не считал себя и своих коллег виновными. Он любит Родину. Вот и остался. Я думаю о том, что будет дальше. Он снял много фильмов и еще снимет. Этот локомотив не остановить. Он не сможет в госучреждениях исполнять административные обязанности, но сможет ставить спектакли. Мы еще вместе поработаем.