«Джобс» - на мой взгляд, самая удачная с момента перезагрузки «Трех мушкетеров» премьера в театре, которым руководит Розовский. И здесь определяющим стало стремление выйти за границы жанра «байопик», хотя жизнеописание основателя Apple в спектакле присутствует: от минуты, когда Джобс (Богдан Ханин) и Стив Возняк (Василий Рахманин) договорились совершить технологический прорыв - до дня смерти Джобса 5 октября 2011 года.
Но и передавая чисто биографические факты, Марк Григорьевич, конечно же, пользуется художественным языком. Например, товарищи решают делить труд и будущую прибыль поровну перефразированной цитатой из Крылова («Ах, Стив, к чему все эти счеты?»), а затем переходят на четырехстопный хорей, как герои поэмы «Василий Теркин»:
- Если мы продукт улучшим -
Доберемся до вершин!
Умирает Джобс опять-таки не как в кино (когда произносится патетически: «Ах, друзья, смерть окутала меня», и бессильно падает рука), но возносится к небу - «ибо выключить Джобса нельзя». Осуществляется это «вознесение» с помощью ножничного подъемника под аккомпанемент пронизывающих стихов Розовского:
В черном круге светит точка
И подмигивает мне.
Шар земной висит несчастный
У кого-то на ремне.
А с Луны упали люди
Скопом все до одного.
И хохочет голос дикий:
И-го-го! И-го-го!И-го-го-го!
И далее:
Людям очень любопытно умереть,
Им узнать бы, что такое смерть...
Пейте пепси, пейте колу…
Часть поэтической составляющей в спектакле декламируется, часть — поется. При этом Розовский, видимо, понимал, что исключительно на написанном им с нуля материале мюзикл не построишь. Поэтому параллельно с песнями на слова Розовского (такими, как залипательная «Пейте пепси, пейти колу, доброй ночи, гуд найт...»), артисты исполняют мировые хиты. «Je t'aime» Лары Фабиан, прекрасно, я бы сказал – ударно, перепевает Ирина Уханова), «Арию Иисуса» из «Jesus Christ Superstar» выдает на-гора Максим Якимов. А «Let It Be» и «Can't Buy Me Love» из репертуара Битлов немногим хуже оригинала исполняет главный голос театра Наталья Корецкая, она же – тянет на себе основную партию «Hallelujah» Руфуса Уэйнрайта (у нее и Марии Вольпе, «француженки» Ухановой и Рашида Казиева - Арамиса в «Мушкетерах» - двуязычная «Аллилуйя» получается полифоничной и «хоральной»).
Вмонтированы в действо известные композиции каждый раз к месту. Когда впавший в немилость в родном Apple Джобс едет во Францию с очередной возлюбленной Лорен Пауэлл (Вольпе), за спинами решающей свою судьбу пары звучит «Je t'aime». А культовая ария, которую часто юзают на капустниках театра, исполняется облаченным в белое Якимовым после диалога о религиозных воззрениях знаменитого американца. Который, по большому счету, христианином не был, оставаясь ребенком эпохи Нью-Эйдж:
- Мистер Джобс, вы верите в Бога?
- Я верю в Бога процентов на пятьдесят…
Но вернемся от духовного к визуальному. Как уже было в предыдущей премьере о Деле Сухово-Кобылина (видимо, это новая фишка Марка Григорьевича) по бокам сцены установлены мониторы. На них, как и на экране-«заднике», транслируется видеоряд, дополнительно иллюстрирующий происходящее. Говорим «Америка» — видим Секвойи из одноименного национального парка (с могучими деревьями Ханин-Джобс разговаривает, как лирический герой известной говорил с ясенем), далее идут типичные для США пейзажи, городские виды и Бродвей, где в золотые времена шла «История Лошади» Марка Розовского.
Слышим «Париж» - возникает, естественно, Эйфелева башня, клишированные, как в художественном мире Уорхола, влюбленные пары, неоновые вывески на французском и кабаре «Мулен Руж»... В условиях визовой и экономической отрезанности от Запада эти образы вызывают легкое ностальжи (поскольку двусторонний «железный занавес» опустился не только перед деструктивными вещами, но и перед хорошими или нейтральными, вроде осознаваемой как наша, «советская» пепси-колы). Но этого и добивался автор мюзикла, предлагающий зрителям разобраться, что мы потеряли и что приобрели за последние годы.
Хочешь айфон – выключи мозги!
И теперь остается выяснить, кто же «главный герой» музыкального спектакля, потому что ответ на этот вопрос не самоочевиден.
Сразу скажу, что это не Джобс – культ его личности Марк Розовский не создает и не разрушает, но констатирует – этот человек научил несколько поколений мыслить иначе.
При этом образ миллиардера-филантропа у Ханина, задействованного в двух десятках спектаклей, получился чуть хуже, чем обычно. Может быть, по уровню харизмы Богдан немного не дотягивает (напомним, что перед 25-летним артистом стоит задача играть не только влюбленного и амбициозного юношу, но и мучимого страшными болями пятидесятилетнего мужчину, заглядывающего за горизонт бытия). днако парадокс в том, что трагическую составляющую роли Богдан как раз «вывез». Плюс с темной водолазкой а-ля Джобс костюмерам стоит рассмотреть еще несколько вариантов - при первом появлении на сцене моментального узнавания (ребята, да это же он!) - не происходит.
Может быть, «главный герой» - музыка? Тем более, ее делали вживую собственные музыканты театра плюс «Круглый бэнд» с Алексеем Кругловым, работавшим с саксофоном лежа и с двумя саксофонами одновременно, в то время как Ренат Гатаулин играл на фортепиано, установленном в центре поворотного круга.
Но все же «Джобс» Марка Розовского – гимн постиндустриальной эпохе, стоящей на плечах изобретателей, где вещь – это всё, где даже «гробы бесподобны».
Ключевым воплощением идеи прославления вещизма стал раритетный первый персональный компьютер «Макинтош» 1984 года, многочисленные «яблочные» планшеты (бутафорские, кстати – попробуй столько закупи для премьеры!) и айфоны, с которыми красуется даже сгенерированный нейросетью Будда, а также бегущие ряды двоек и единичек в стиле «Матрицы», символизирующие цифровой век.
Библейский фрукт Джобса, по очереди надкусываемый артистами, передающими яблоко друг другу, в какой-то мере надкусили миллионы, включая убежденных андроидников – все мы дети Евы и цивилизации, где реклама заставляет покупать любое «говнило» (неологизм от Розовского). И это - еще один ключевой месседж постановки, адресованный людям, согласившимися в обмен на гаджеты больше «не шевелить мозгами».