Эйфмана поймать невозможно: только вернулся с гастролей по Японии и засел в Питере у себя на базе — прогоняет перед отъездом в Москву “Онегина”. С трудом оторвался от репетиций на разговор.
— Борис Яковлевич, если Пушкин написал “энциклопедию русской жизни” начала XIX века, то ваша “энциклопедия” из какого времени? И энциклопедия ли вообще?
— Я попытался представить свое видение нашего времени. И создал его энциклопедию. Но не на социальном уровне — старался передать духовный мир современности. Если Пушкин роскошно представил архетипы русского характера и русской аристократии, то я попытался разобраться — что изменилось в русской душе за последние 200 лет.
— И что же изменилось, по-вашему?
— Для меня лично внутренний мир человека почти не изменился. Дух дан нам от Бога. Он под влиянием обстоятельств или расширяется, или сужается как шагреневая кожа и гибнет. Но сам по себе дух неизменен. С этих позиций я и делал “Онегина”.
Это веяние моды — адаптировать классику к нашему времени. Я же это делаю впервые. Впервые я перенес Пушкина в наши дни. У классика — два мира: деревня Лариных и Северная Пальмира, куда уезжает Татьяна с Греминым. Так вот, для меня деревня — это перестройка, а замужество Татьяны — наши дни. Но замечу, что у меня не было никакого желания ассоциировать русских аристократов с нынешними олигархами. Скорее интереснее было рассматривать ситуацию, когда девочка из деревни попадает в мир современной элиты.
— Татьяна — главная у вас?
— Не совсем. Онегин олицетворяет тот тип людей, который на протяжении долгих лет был близок мне (это одаренные, яркие личности), но при социальных переменах, смене устоев они оказались лузерами. Онегин у меня из тех, кто много имел (не состояние — за душой), но все потерял. Он, как говорится, не успел вскочить в уходящий трамвай, проморгал. “А счастье было так возможно…” В общем, неудачник истории. И еще важная тема, которая у Пушкина намечена несколькими строками, — это тема греха, то есть убийство Ленского. Она у меня сквозная.
— Что в “Онегине” еще, кроме имплантирования классики в современность, будет впервые?
— Много хореографических вещей, открывающих возможности человеческого тела, моих артистов. Впервые я соединяю музыку Чайковского и рок-музыку.
— Кто же удостоился такой чести — постоять рядом с Петром Ильичом?
— Помните лидера группы “Автограф” Александра Ситковецкого? У него есть инструментальная музыка, которую я “смонтировал” с Чайковским. Соединение несоединимого — ведь это музыкальный фон сегодняшнего дня. Что касается декорации, то, я считаю, Зиновий Марголин сделал удивительный образ современной архитектуры, так подходящей Пушкину. Там будет вантовый мост, но при этом все аскетично и стильно.
— Кто танцует Онегина?
— Олег Габышев — он номинирован на “Маску” за лучшую мужскую роль. Кстати, спектакль выдвинут на премию в трех категориях. И я горжусь, что мои актеры всегда получают “Золотую маску”.
— Когда-то американцы назвали вас “хореографом-диссидентом” за обращение к рок-музыке (кажется, это был “Пинк Флойд”) для спектакля “Бумеранг”. Не собираетесь ли вы использовать в новой работе рок или даже поп-музыку?
— Нет, это не “Пинк Флойд” — Махавишну Джон Маклафлин. Самое удивительное, что сейчас я делаю балеты на тех же принципах, что и тогда. Не было никакого диссидентства, но в то же время это был вызов. А сегодня, когда все дозволено, мне интереснее заниматься психологическим балетом. Знаю, что мы единственные в мире этим занимаемся.
— Вашему балету впервые за все время существования дали государственный грант. Как собираетесь им распорядиться?
— Одна из первых позиций — расширение гастрольных границ. Раньше мы старались как можно больше ездить за границу, чтобы заработать деньги. Теперь, в связи с грантом, будем больше гастролировать по России, большим и малым городам ее. Чтобы они могли соприкоснуться с серьезным балетным искусством, а не только с попсой, которую они и без всяких гастролей видят по телевизору.
— Почему строящийся театр вы решили назвать “Дворец танцев”? Не слишком ли пафосно?
— Я не хочу, чтоб это был только театр Бориса Эйфмана. Названием “Дворец танцев” я хочу подчеркнуть, что здесь будут работать художники разных направлений и люди 24 часа будут заниматься своим любимым делом — танцевать.