Личико младенца покрылось ледяной коркой, тело промерзло насквозь... Худенькая девочка била малышку по щекам, сжимала в руках холодные ее ручки, будто надеялась на чудо. Но чуда не случилось. Еще бы: 13 часов на балконе, продуваемом холодными московскими ветрами, да еще зимой.
— Она не мучилась. Просто уснула и не проснулась, — вздохнул врач “скорой помощи”. И небрежно спросил у плачущей девчушки: — Тебе самой сколько лет, сестра? И куда мать смотрела?!
— Я и есть мать, — пробормотала пигалица.
Это невероятное уголовное дело слушалось недавно в Зюзинском суде столицы. На скамье подсудимых — двое подростков-школьников. Ромео и Джульетта наших дней. В зимний день они случайно убили свою дочь. Заигрались в компьютерную игру и забыли младенца на балконе.
— Вы их сразу узнаете. Ходят всегда вместе, держатся за руки и постоянно целуются, даже на заседании, — так описали мне главных действующих лиц этого жуткого уголовного дела. Подсудимые, два худеньких подростка, испуганно жались друг к другу. На все вопросы они отвечали еле слышно — точь-в-точь школьники, боящиеся получить “двойку” за невыученный урок.
Лилия Разнова родилась 10 октября 2003 года. В то время ее матери Алине было 17 лет, отцу Павлу — 16.
— А познакомились мы, когда мне было четырнадцать. — Алина с удовольствием согласилась рассказать корреспонденту “МК” о первой любви.
В то время девочка училась в 8-м классе интерната для детей с проблемами речи. Павел — семиклассник другой аналогичной школы. Еще в детстве мальчик остался сиротой. Единственным родным человеком была бабушка. Только вот следить за внуком не хватало сил. Инвалид второй группы, старушка из-за проблем с ногами не выходила из квартиры.
Познакомил подростков их общий приятель. Едва ли детскую привязанность можно назвать любовью с первого взгляда. Даже сейчас подростки теряются, когда я спрашиваю, почему им хорошо вместе.
— Она красивая очень, веселая. Меня всегда понимает.
— Он симпатичный, заботливый. Зайца игрушечного мне подарил, шоколадками меня угощает. Покупает даже то, что мне не нужно.
Вскоре девочка привела Пашу к себе домой и заявила, что они будут жить вместе. “Не могла же я выгнать ребенка на улицу”, — вздыхает мать Алины.
А затем юная особа узнала, что беременна.
— До того как живот начал расти, я не обращала ни на что внимания. Воспитательница в интернате как-то приносила нам книжку, где было рассказано “про это”, но я не стала читать.
— А вы не думали пользоваться контрацептивами?
— Ну что ты! Это же так неприятно...
Павел, узнав, что подруга в положении, был категоричен: “Рожай!” И даже устроился на работу — в морг, покойников таскать. Тинейджеры строили наполеоновские планы. А взрослые... Взрослые только ахали и качали головами.
— Когда я гуляла на улице, многие прохожие подходили ко мне и говорили: “Молодец!” А некоторые очень удивлялись, потому что я тогда выглядела лет на двенадцать. Но все равно — так здорово было!..
* * *В конце октября 2003 года мальчишка привез счастливую супругу из роддома домой. Алина родила здоровую, очень симпатичную и спокойную девочку Лилю.
Мать Алины сразу же самоустранилась от воспитания внучки. Мол, деньгами помогу, а воспитывать ее будете сами — я и так двоих вырастила.
Юные родители условились, что будут дежурить у детской кроватки посменно: с 4.00 до 11.00 — Алина, а в остальное время — Павел. Но график этот соблюдался далеко не всегда: как правило, “ночным дежурным” работал отец малышки.
Вечер 3 февраля 2004 года, накануне трагедии, ничем не отличался от других. Молодые родители около 19.00 искупали Лилю и поиграли с ней. А затем Алина заснула. Под утро Павел одел ребенка, выкатил коляску на балкон и разбудил супругу. Парочка расположилась перед телевизором — поиграть в видеоприставку. В 9.00 младшая сестра Алины заглянула в комнату и увидела, что влюбленные закемарили. Мать Алины ушла на работу. В течение дня родители несколько раз просыпались, Павел, как сомнамбула, бродил по квартире, подходил к балкону, смотрел на Лилю... Младенец, казалось, мирно спал.
В пять часов вечера Алина вышла на балкон. И закричала.
На шум прибежала младшая сестра. Она попыталась вернуть малышку к жизни: обмыла ручки и ножки горячей водой, приложила компресс. Но это не помогло. Девочка была мертва. Мокрые памперсы с трудом удалось отодрать от кожи: они просто примерзли к крошечному телу. Труп настолько окоченел, что эксперты так и не смогли установить точное время смерти.
Причиной смерти Лили стала скоротечная двусторонняя очаговая пневмония, которая развилась от переохлаждения. Температура воздуха в тот день колебалась от 10 до 15 градусов мороза. И незастекленный балкон на последнем этаже пятиэтажки был открыт всем ветрам. К тому же на малышке были только распашонка, носки, штанишки и два не слишком теплых одеяла. “Почему курточку-то не надели?!” — спрашивали потом у Алины. “Ой, мы ее постирали. А другой куртки у нас не было”.
* * *Случай был настолько шокирующим, что следователи всерьез засомневались во вменяемости подростков. Была назначена психиатрическая экспертиза.
“Хроническим психическим расстройством не страдают, могут осознавать характер своих действий. Отличаются слабым чувством ответственности и стремлением к развлечениям”, — таков был вердикт врачей.
— Я не знаю, что сказать... — заявила Алина в своем последнем слове на судебном заседании.
Зато с корреспондентом “МК” юная особа была более откровенна.
— А что ты почувствовала, когда первый раз взяла дочку на руки?
— Не знала, как ее держать, — говорит Алина и тут же разражается возмущенной тирадой: — Нет, представляете, меня в роддоме научили только, как кормить и пеленать ее. И все!
— А как вы за Лилей ухаживали?
— После первого месяца у меня пропало молоко. Поэтому мы покупали ей очень дорогую смесь. Но ее тошнило после каждого кормления. Она ела, как слоненок, — по три бутылки. У нас все деньги до копеечки на Лилю уходили! Одни памперсы — по 500 рублей за упаковку. А у Паши пенсия — всего 2000 рублей.
— А вы с ней играли?
— Да. Ей протягиваешь палец, а она его сжимала. Правда, у нее коготки за день успевали отрасти. Мы ей распашонки с закрытыми рукавами надевали, а она все равно умудрялась дырки проделывать. И личико расцарапывала. В конце концов мы ей руки просто связывали. Но от этого появились болячки. Когда мы их маслом протирали, она так плакала...
— На суде вы сказали, что не знали, как следить за ребенком. Но ведь сейчас так много разных книг на эту тему.
— Мы их не читали — только телевизор смотрели. Там много программ про детей. Например, как грудных малышей в проруби купают. Представляете, какой ужас!
— Это после телепередачи вы Лилю решили на балкон выставлять?..
— Нет. Просто она постоянно плакала, а на воздухе сразу успокаивалась и быстрей засыпала.
В доме, где проживали молодые родители, не было лифта. И каждый раз спускаться по лестнице с тяжелой коляской было трудно. За три месяца маленькая Лиля побывала на настоящей прогулке считанное количество раз. Папа и мама предпочитали “балконные” прогулки. Сначала — несколько минут, затем — несколько часов.
Отправив дочь на “балконную прогулку”, подростки погружались в увлекательный мир компьютерных игр.
— А какая игра вас так увлекла в тот день? — спрашиваю Алину.
— Про роботов. Там надо выполнять различные миссии: драться, зарабатывать деньги...
* * *Сразу же после смерти Лили в квартиру приехали сотрудники милиции. “Это я виноват”, — заявил им молодой отец.
— Павел необыкновенно предан своей подруге, — рассказывает Елена Величко, которая, будучи следователем Зюзинской межрайонной прокуратуры, расследовала это дело. — Мы так и не установили, в чью “смену” умер ребенок. И обвинение по статье 109 УК РФ (“Причинение смерти по неосторожности”) было предъявлено обоим.
— Девочка воспользовалась своим плохим самочувствием, чтобы переложить все заботы о ребенке на плечи моего подзащитного, — говорит адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов Александр Тарасов. — Мальчик стирал, убирал, готовил, ухаживал за ребенком. А Алина лежала на диване. Утверждала, что ей плохо, но ни разу не пошла к врачу.
“Да не так это! — как-то крикнула в сердцах младшая сестра Алины. — Просто ей хотелось в приставку поиграть, а не с ребенком сидеть”.
Даже Павел упомянул как-то в своих показаниях, что к плачущей малышке Алина не подходила. Заявляла, что крик действует ей на нервы.
Свою вину подростки признали частично. “Нам стыдно и больно”, — говорили они на судебном заседании. Говорили спокойно, будто речь шла о невыполненном домашнем задании. “Они либо удивительно умеют себя контролировать, либо просто не понимают, что произошло”, — посчитали обвинители.
Зюзинский суд приговорил Алину и Павла к году исправительных работ с отчислением 10% заработной платы в доход государству. Столь мягкое наказание обусловлено тем, что Павлу еще не исполнилось 18 лет.
* * *В квартире Алины уже ничто не напоминает о трагедии.
— Вы еще детей хотите?
— Как-нибудь потом. Лучше машину. Павел иномарку хочет. Этим летом ему должны перечислить долги по невыплатам пенсии, тогда оформим наши отношения.
— А что такое, по-вашему, ответственность?
— Когда следишь за тем, чтобы не произошло ничего плохого.
— Вы вспоминаете дочку?
— Вспоминаем, но не часто, потому что сразу нервничать начинаем.
— А фотографии Лили у вас остались?
— Должна быть одна. — Алина мнется. — У нас тогда денег на пленку не было.
— То, что произошло, изменило ваши отношения?
— Ой, знаешь, мы еще лучше стали относиться друг к другу. Больше заботиться. Например, кто раньше встает, тот и ставит чайник...
Маленькую Лилю родители так и не похоронили. Более полугода тело лежало в морге, а затем его погребли за счет государства в общей могиле. На каком кладбище — подростки не знают. И не хотят знать.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
Евгений ШАПОШНИКОВ, профессор нейропсихотерапии Института повышения квалификации врачей Минздравсоцразвития и Мюнхенского университета (ФРГ):
— Судьба данного сожительства с трагическими последствиями “любви” была вполне предсказуема. 15—16-летняя девочка вполне способна к биологическому зачатию, но совершенно не располагает ни малейшими личностными ресурсами к полноценному воспитанию и содержанию ребенка. Тем более при подобном папе-недоросле. В зачаточном виде материнское чувство проявляется в дошкольном периоде. А реальное — по мере общеполового и биологического созревания. Ранние браки при возрасте родителей, не превышающем 17 лет, при отсутствии надлежащей материально-психологической поддержки, как правило, кончаются печально.
P.S. Все имена и фамилии изменены.