Третьим по счету и первым советским шахматным вундеркиндом был Борис Спасский.
С шахматами Спасский познакомился в 5 лет в детском доме, где он оказался с группой детей, вывезенных из блокадного Ленинграда. Спустя два года после возвращения из эвакуации интерес Бориса к игре не угас, и в 1946-м он впервые переступил порог ленинградского Дворца пионеров. Привела его туда мать, уставшая от ежедневных просьб сына сыграть с ним партию. Мальчуган сразу попал в центр всеобщего внимания. Маленький, худенький, необыкновенно застенчивый и скромный, он никогда не снимал своей зеленой курточки, позднее не раз обыгранной журналистами, — его единственного наряда тех дней.
Первым наставником будущего короля стал Владимир Зак, который тепло и нежно относился к своим подопечным. Он обнаружил в девятилетнем ребенке шахматную одаренность. Опека тренера выходила далеко за пределы его обязанностей. Так, в конце 40-х не без его поддержки Спасскому была назначена стипендия Спорткомитета — первый случай государственной помощи столь юному шахматисту. Меньше чем за год мальчик выполнил норму первого разряда. Кстати, первокатегорник тогда вызывал не меньшее уважение, чем в наши дни гроссмейстер. В 1949-м Спасский — чемпион Ленинграда среди школьников — впереди многих превосходящих его по возрасту, включая Корчного. В 1951-м он показал блестящий результат на юношеском чемпионате страны: выступая за команду Ленинграда, набрал 8,5 очка из 9!
Все годы Спасский ощущал на своих плечах надежную поддержку, заботливые руки Зака. Тренер спешил, понимая, что имеет дело с исключительным талантом. Так, в 1952-м он убедил шахматное руководство Ленинграда без отбора включить Бориса в чемпионат города, уже для взрослых, и Спасский оправдал доверие — занял второе место.
В том же году, почувствовав, что занятия с Заком больше не приносят ему пользы, Спасский вступил в новый творческий союз — с Александром Толушем. Если у первого тренера Борис заимствовал понимание позиционной игры, то второй раскрыл перед ним волшебный мир комбинаций.
Первым совместным крещением Спасского и его нового тренера стал турнир в Бухаресте, на который они отправились в 1953 году. Участники были немало удивлены, обнаружив в списке имя школьника. Ленинградский дуэт выступил блестяще. Толуш вышел победителем турнира и завоевал звание международного гроссмейстера, а Спасский разделил 4-е место и стал международным мастером. “Спасибо советской власти!” — позднее с улыбкой объяснял Спасский свое достижение в Бухаресте. Дело в том, что на старте советские участники беспощадно молотили друг друга, и неожиданно вперед вышел венгр Сабо. И тут из Москвы поступила телеграмма-молния от властей: “Перестаньте безобразничать, начинайте делать между собой ничьи!” Спасский уже успел обыграть Смыслова, но ему предстояли партии с Болеславским и Петросяном, и неопытный юноша не был уверен, что сумеет устоять против них. Но, получив телеграмму, все подчинились кремлевскому приказу, и задача предельно упростилась…
Как Спасский с “носатыми” борется
В 1969-м Спасский стал чемпионом мира, в 1972-м продул Фишеру и лишился короны, через двадцать лет снова проиграл ему, при этом разбогател и вскоре бросил шахматы. А сейчас вот в одной компании с Беловым, Клыковым, Шафаревичем и другими профессиональными “патриотами” балуется подписанием писем в Генпрокуратуру о запрете еврейских организаций.
Помню, лет десять назад в шахматном клубе Санкт-Петербурга на открытии турнира, посвященного М.Чигорину, состоялся банкет, на котором присутствовал и Спасский (тогда он еще редко приезжал из Парижа). Борис Васильевич вальяжно сидел за столом, выпивал, закусывал и делился с окружающими своими политическими взглядами. “Все у вас хорошо, — поучал французский гость. — Но как вы допустили, что к власти пришло столько носатых?!” Несколько гроссмейстеров брезгливо встали из-за стола, не прикоснувшись к только что поданному шницелю, и отошли в сторону. Кстати, в одной шахматной книге приводится цитата Спасского, где он гордо называет себя “почетным антисемитом”. Может быть, у него такие шутки?
Р.S. Странно, что в упомянутом письме в Генпрокуратуру рядом со своим именем Спасский написал: главный редактор “Шахматной недели”, как бы беря в поддержку газету. Что тут скажешь? Хотя Стейниц и Ласкер, Ботвинник и Таль давно умерли, а Фишер и Каспаров отошли от шахмат, вряд ли шахматная газета сумеет совсем обойтись без “пятого пункта”. Так, может быть, Спасскому начать свою бурную деятельность с запрета собственной газеты?! Правда, в ней мне сказали, сославшись на экс-чемпиона, что это провокация, никаких писем он не подписывал. Хорошо бы! Непонятно, правда, почему Спасский не нашел несколько строчек в газете, чтобы сообщить об этом более широкому кругу шахматистов.