“Много шума из ничего” — даже до начала питерского саммита G8 он сильно напоминал название бессмертной пьесы Шекспира. Ну а к моменту окончания рандеву самых могущественных людей мира оно и вовсе было отброшено на задний план войной на Ближнем Востоке. Единственной реальной новостью с берегов Невы в последние дни было обострение противоречий между лидерами “восьмерки” да рождение неформального антиамериканского российско-французского альянса.
“Мы удовлетворены итогами саммита. Все поставленные цели достигнуты!” — заявил Владимир Путин на ночной пресс-конференции. Но эти слова ВВП — лишь дань дипломатическому политесу. Даже если бы на своей закрытой встрече лидеры “восьмерки” вцепились друг другу в горло, саммит все равно был бы объявлен грандиозным успехом. Но в реальности ни о каких конкретных достижениях речь не идет. Официальная пропаганда в качестве такового, правда, называет декларации о борьбе с терроризмом и об энергетической безопасности. Но оба этих документа содержат в себе лишь набор общих слов.
Впрочем, всего этого можно было ожидать. Гораздо печальнее то, что лидеры “восьмерки” фактически не смогли выработать общую позицию по поводу все разрастающегося кризиса на Ближнем Востоке. С формальной точки зрения лидеров G8, правда, нельзя обвинить в неспособности достичь компромисса. Официальная совместная декларация по поводу войны в Ливане была принята после не слишком долгого обсуждения. Но документ получился настолько обтекаемым и беззубым, что его можно трактовать как угодно. Собственно, это и начало происходить. На декларации не успели высохнуть чернила, как зам госсекретаря США Николас Бернс вступил в перебранку с французским президентом Жаком Шираком. Французский лидер объявил, что применение сил Израилем является “не пропорциональным”. А зам Кондолизы Райс указал на то, что в итоговой декларации лидеров G8 ничего подобного не написано.
Зато Ширака поддержал Владимир Путин. ВВП заявил журналистам: “Мы получаем информацию из арабских источников... Они полагают, что нанесение ударов по объектам инфраструктуры в Ливане напрямую не связано с поиском украденных израильских солдат”. “Арабские источники” органически не способны сказать хоть одно доброе слово про Израиль. Но смысл путинской мысли понятен: Тель-Авив использовал похищение парочки своих граждан в качестве предлога для осуществления своих далеко идущих агрессивных планов.
Фактически по поводу войны на Ближнем Востоке “восьмерка” раскололась на три части. Премьерам Канады и Италии Харперу и Проди ситуация в этом регионе пока по барабану. Буш, Блэр и Меркель с разной степенью энтузиазма поддерживают Израиль. Эта группа не прочь использовать ситуацию для наказания израильскими руками не только проиранского движения “Хезболла”, но и самого Ирана, а также Сирии. Ну и, наконец, Путин, Ширак и временно примкнувший к ним японец Коидзуми склонны возлагать вину за вспышку конфликта на Израиль.
Простым российским обывателям все эти детали кажутся не очень интересными и бесконечно далекими от нашей действительности. Но на деле Ближний Восток к нам гораздо ближе, чем кажется. Война в Ливане была спровоцирована Ираном, чтобы сделать невозможными международные санкции против этой страны. Но не исключено, что Тегеран применил слишком сильнодействующее лекарство. События развиваются настолько быстро, что через несколько недель пламенем войны может быть охвачен весь регион. А Иран к нам географически гораздо ближе, чем Ирак. Да и с Сирией Москву связывают традиционные прочные связи.
Получается, что главным событием питерского саммита стал тот факт, что встреча лидеров G8 впервые состоялась на территории нашей страны. Что бы там ни говорили записные российские демократы, событие такого масштаба все-таки поднимает престиж государства. Трудно назвать случайностью, что западные СМИ в последние недели резко поменяли тональность своего освещения России. Раньше упор делался на то, что страна Путина — это “колосс на глиняных ногах”. Теперь западные журналюги дружно задаются вопросом: чем грозит цивилизованному миру неожиданное резкое усиление “русского медведя”? Но это довольно слабое утешение. Основной смысл политики все-таки не в образных символах, а в конкретных результатах. А в этом отношении невский саммит мало чем может похвастаться.