Что остается от танца, когда его уже нет? Сегодня видео- и киносъемка, а в недавнем прошлом картины, рисунки, скульптуры художников, стремившихся остановить чудесные танцевальные мгновения.
Среди артистов балета, к кому было приковано особое внимание лучших художников своего времени, — Вацлав Нижинский. А в иконографии, посвященной танцовщику, особо выделяется рисунок американского художника Джона Сингера Сарджента. С этой работой связана и небольшая детективная история.
В 1911 году в своей студии в Лондоне художник запечатлел углем портрет Нижинского в тюрбане и с драгоценным ожерельем из балета “Павильон Армиды”. Партия Нижинского в “Армиде” была отмечена особой утонченностью и гомосексуальным эстетизмом. Художник несколько преувеличил длину шеи танцовщика, стремясь подчеркнуть ту избранность, которую являл Нижинский на сцене, напоминая некое таинственное существо, прилетевшее на Землю с другой планеты. Голова откинута назад, глаза слегка прикрыты, а на чувственных губах играет улыбка.
Пора танцевальных триумфов закончилась для Нижинского очень быстро, наступили долгие годы мучительной душевной болезни. Рядом с ним была его жена Ромола. Но в 1929 году ей предложили работу в США. Взять мужа с собой она не могла, поскольку власти США не впускали в страну душевнобольных иммигрантов. И Нижинского пришлось в очередной раз определить в психиатрическую лечебницу. За время отсутствия супругов была ограблена их парижская квартира. Среди украденных вещей оказался и портрет Нижинского из “Павильона Армиды”.
В течение трех десятилетий знаменитый рисунок углем был потерян для мира, никто не знал, где он находится и вообще сохранился ли. Но в 1958 году он внезапно появился на выставке Сарджента в Богемском клубе в Сан-Франциско. Оказалось, рисунок был завещан клубу покойным сенатором Феланом, старым балетоманом, жившим в Париже и умершим в 1954 году. Ромола Нижинская затеяла судебный процесс, чтобы вернуть свою собственность, но безуспешно: клуб отказался отдать ей подлинник, предложив копию. Ромола категорически отказалась принять этот оскорбительный для нее и для памяти великого танцовщика “дар”. Но всякий раз, как в книжных магазинах появляется очередное издание, посвященное Нижинскому, там обязательно воспроизводится этот красивый, чувственный, стремительный рисунок.
