МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

«Обычные люди могут сделать все»: хроника последних дней августовского путча

«Эти дни были до предела напряженными»

21–22 августа 1991 года определилась судьба страны. Участники событий описывают последние дни путча как крайне напряженные, некоторые признаются, что царила полная неразбериха. Политик Александр Осовцов, бывший тогда депутатом Моссовета, и правозащитник Лев Пономарев, бывший тогда депутатом Верховного Совета, участвовали в обороне Белого дома. «МК» попросил их вспомнить главные события тех дней и спросил, как защитникам Белого дома удалось одержать победу над ГКЧП.

Фото: ru.wikipedia.org

21 августа 1991 г.

00.00. Произошло столкновение армейского патруля с демонстрантами, солдаты стреляли поверх голов. «Никто ни в толпе, ни внутри здания не понимал, что происходит. Доходило до того, что из Белого дома выходил человек, вхожий в главные кабинеты, и что-то говорил, а вскоре выходил другой такой же человек и говорил противоположные вещи, — вспоминает Александр Осовцов. — Эти дни были до предела напряженными. Ощущение того, что штурм может начаться в любую секунду, мы концентрировались и готовились к нему».

00.30. В районе Белого дома началось передвижение войск. Демонстранты пытались остановить колонну из бронетранспортеров в туннеле на пересечении Садового кольца с Новым Арбатом. Погибли трое защитников Белого дома — Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский.

«У меня лично реакция была такая: они начали проливать кровь и теперь уже не остановятся», — говорит Осовцов.

Примерно в то же время группа десантников заняла помещение радиостанции «Эхо Москвы» и заставила журналистов прекратить передачи. «Это 19-го числа трудно было воспринять колонну танков, идущих к Белому дому, — рассказывает политик. — А к 21-му числу такие события, как нападение на «Эхо Москвы», воспринимались уже как часть переворота, и никакого шока не было. Понятно, для чего мы создавали «Эхо Москвы» и как оно вещало. И понятно, что они хотели это вещание прекратить».

«Я тогда был в здании Верховного Совета, в моем кабинете мы создали штаб движения «Демократическая Россия» и координировали работу снизу: обзванивали людей, распространяли документы, — вспоминает Лев Пономарев. — Как только мы узнали, что «Эхо Москвы» захватили десантники, мы направили туда десятки человек, которые помогли отразить штурм».

02.30–04.30. На Лубянке прошло совещание с участием председателя КГБ Владимира Крючкова, секретаря ЦК КПСС Олег Шенина, замминистра обороны СССР Валентина Варенникова, генерала Бориса Громова и около 20 высших офицеров КГБ. Громов объявил, что внутренние войска в штурме Белого дома участвовать не будут.

Главком ВВС СССР Евгений Шапошников предложил министру обороны СССР Дмитрию Язову вывести войска из Москвы, а ГКЧП «объявить незаконным и разогнать».

«Думаю, что за отказ армии от штурма Белого дома мы должны благодарить тех трех погибших, — рассуждает Лев Пономарев. — Тогда все поняли, что пролилась кровь и если это не остановить, то кровь будет литься и дальше. Они своими жизнями предотвратили кровопролитие».

«Когда спустя 2–3 часа после гибели людей штурм не начался, у меня появилось ощущение, что он уже и не начнется, — вспоминает Александр Осовцов. — Но о принятых решениях мы узнали только спустя 2 часа».

05.00. На заседании коллегии Язов отдал приказ о выводе войск из Москвы. Войска начали отходить от Белого дома.

10.00. Верховный Совет РСФСР под председательством Руслана Хасбулатова обратился к вице-президенту СССР и руководителю ГКЧП Геннадию Янаеву с требованием отменить все решения ГКЧП и признать ГКЧП незаконным формированием.

17.00. Янаев подписал указ, в котором объявил ГКЧП распущенным, а все его решения недействительными.

22.00. Генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте бывших членов ГКЧП.

«Может, и были в толпе сторонники более жестких действий, — рассуждает Осовцов. — Но арест был однозначно правильным, нужно было проводить следствие, и здесь не было никаких разногласий».

22 августа 1991 года

00.04. Президент СССР Михаил Горбачев вернулся в Москву. «В этот момент стало окончательно ясно, что путч подавлен», — говорит Осовцов.

11.00. Первые допросы арестованных участников ГКЧП. Язов и Крючков раскаялись в содеянном.

12.00. Перед Белым домом прошел двухсоттысячный митинг победы. Ельцин объявил, что принято решение объявить триколор новым государственным флагом России. Память погибших почтили минутой молчания. Гуляния продолжались до вечера. Ночью был снят с постамента памятник Дзержинскому на Лубянке. По словам Александра Осовцова, в снятии памятника было несколько смыслов. «Многие из демонстрантов хотели пойти в здание КГБ, — поясняет политик. — Но многие из нас считали, что этого делать не нужно, вдруг кто-то что-то подожжет, сгорят архивы, а мы рассчитывали на то, что будет масштабное следствие, будут очередные жертвы. Поэтому был найден такой вариант, как призвать всех убрать памятник Дзержинскому. В то же время это выглядело и как достаточно емкий символ: было понятно, что это один из главных столпов того режима, который уже практически был свергнут. Было понятно, что стоявший во главе КГБ Крючков — один из главных участников переворота».

Оценка событий

Александр ОСОВЦОВ:

«Выводы для страны я делать не решусь, но для себя я сформулирую следующие выводы. Обычные люди, если у них достаточно воли и храбрости, могут сделать почти все. Такие случаи, когда люди выходят на площади и все меняется за 3 дня, не часто бывают в истории, в России их можно пересчитать по пальцам одной руки. Но они бывают. И, как показывает опыт, предсказать, когда это случится, невозможно. И никому не следует об этом забывать, ни тем, кто, как тогда ГКЧП, думает, что будут творить историю, ни тем, кто способен выйти на улицу и в нужный момент изменить историю».

Лев ПОНОМАРЕВ:

«Главный вывод — победил организованный народ. К тому моменту значительная часть москвичей оказалась политизирована, и оказалось, что она не хочет больше коммунистов, а хочет демократических преобразований. После того как люди вышли на улицу, Горбачев перестал применять оружие, чтобы предотвратить выход Литовской республики из состава СССР. Люди привыкли тогда к тому, что они не объекты, а субъекты истории, к тому, что массовые акции могут повлиять на ход истории».

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах