«Участие авиации в будущей воздушной войне сведется к борьбе между аэропланами разных типов. Бои в небе будут схожи с нападением ястребов на ворон. А кто же из вас хочет быть вороной?..» — так говорил во время своей публичной лекции один из самых знаменитых русских летчиков Петр Нестеров в далеком 1913 году. Тогда создатели аэропланов еще не додумались устанавливать на них стационарное вооружение. Даже в начале Первой мировой войны бои в воздухе чаще всего сводились к пальбе летчиков друг в друга из револьверов. Впрочем, русские «летуны» придумали куда более рискованный способ уничтожения врага в воздухе — таран. Изобретателем его принято считать Н. Яцука, который еще в 1911-м написал: «Возможно, что в исключительных случаях летчики будут решаться таранить своими аэропланами чужой». На практике этот прием впервые использовал все тот же Нестеров: 26 августа 1914 г. он сбил таким образом австрийский самолет-разведчик, но и сам погиб.
Весьма необычным «оружием» решил воспользоваться другой русский летчик, поручик Александр Козаков. В кабину своего «Морана» он взял трос с металлической «кошкой», снабженной пироксилиновой шашкой. Однако «поймать на крючок» вражеский «Альбатрос» не удалось: «кошка», как назло, зацепилась за обшивку «Морана». Тогда Козаков, спикировав сверху, попробовал ударить неприятельский аппарат колесами своего самолета по крылу. В результате «Альбатрос» рухнул вниз, а Козаков сумел благополучно совершить посадку. После этой «виктории», случившейся марте 1915-го, он совершил еще немало боевых вылетов и стал самым успешным русским асом в Первую мировую, одержав 32 победы.
Наши авиаторы проявляли порой на редкость человечное отношение к коллегам — представителям противоборствующей стороны. Упоминается случай, когда известный летчик Евграф Крутень, сбив вражеский «Фоккер», приземлился около него, чтобы оказать помощь немецкому пилоту. Однако тот оказался мертв. Крутень обнаружил в документах погибшего его семейную фотографию и решил ее отправить по назначению: пролетая над немецким аэродромом, он сбросил вниз пакет со снимком и запиской: «Сожалею об убитом муже и отце, но война есть война. Если не я его — так он меня!»
Смелый поступок капитана Крутеня годы спустя несколько раз повторяли летчики других поколений, но уже ради спасения своих товарищей. Один из этих храбрецов — знаменитый ас, один из самых первых дважды Героев Советского Союза майор С. Грицевец. Летом
1939 г. во время воздушного боя с японцами в районе Халхин-Гола был подбит самолет командира 70-го истребительного авиаполка майора Забалуева. Его подстреленный «ишачок» сел на вражеской территории километрах в 70-ти за линией фронта, посреди степи. Казалось, Забалуеву не избежать гибели или плена, однако Грицевец, рискнув приземлиться возле подбитого самолета, каким-то чудом умудрился втиснуть комполка в кабину своего И-16 (место нештатному «пассажиру» нашлось между левым бортом и бронеспинкой) и взлетел уже под пулями приближавшихся японских солдат.
Можно вспомнить другой похожий эпизод, относящийся ко времени боевых действий в Афганистане. На очередное боевое задание вылетели два вертолета. Один из них, пилотируемый Владимиром Копчиковым, был подбит выстрелом с земли. Командир сообщил об этом своему ведущему Василию Щербакову и сумел посадить поврежденную машину. Однако к аварийному вертолету сразу кинулись душманы, рассчитывая взять экипаж в плен. Щербаков пошел на отчаянный риск, пытаясь выручить соратников. Он провел свой «МИ» буквально над самыми головами бандитов, вынудив их приникнуть к земле, и совершил посадку рядом с машиной Копчикова. В считанные минуты на глазах раздосадованных «духов» Щербаков взял на борт экипаж подбитой «вертушки» и благополучно поднялся в воздух. За проявленную смелость командиру звена было впоследствии присвоено звание Героя.
Не перечислить подвигов, совершенных советскими военными летчиками в годы Великой Отечественной. Вот лишь несколько ярких, «рекордных» эпизодов.
6 июля 1943 г. в самом начале Курской битвы, во время боя с идущей на бомбежку армадой немецких самолетов лейтенант Александр Горовец на своем истребителе Ла-5 атаковал группу фашистских Ю-87 и сумел буквально в каждой атаке сбивать по одному вражескому бомбардировщику. Когда после восьмого захода на его «Лавочкине» кончились боеприпасы, Горовец решился на таран и рубанул винтом по хвосту удирающего «Юнкерса». Бомбардировщик упал, а Горовец все-таки попытался управлять своим поврежденным истребителем. Какое-то время ему это удавалось, однако спастись отважному пилоту было не суждено: его беспомощный Ла-5 атаковали и расстреляли подоспевшие «мессеры». В общей сложности лейтенант сбил 9 вражеских самолетов, такого победного счета в одном бою не удалось достичь в годы войны больше никому из советских летчиков. А. Горовец посмертно получил звание Героя Советского Союза.
А вот имена еще двух «рекордсменов», воевавших в небе Великой Отечественной и проявивших подлинный героизм, пойдя на таран противника. Летчик-истребитель, Герой Советского Союза Борис Ковзан из 28 уничтоженных им вражеских самолетов 4 сбил, применив воздушный таран (это совершенно уникальный случай в истории военной авиации!). Трижды Ковзан смог, протаранив неприятельский самолет, дотянуть на своем МиГе до аэродрома. Но в августе 1942 г. столь благополучного исхода не получилось: самолет героя оказался сильно поврежден при столкновении. Чудом выжив после спуска на землю на частично раскрывшемся парашюте, капитан Ковзан получил серьезные травмы, потерял правый глаз, однако сумел все-таки вернуться в строй и вновь успешно воевал против летчиков Люфтваффе.
Известна и единственная в мире женщина-летчик, отважившаяся на применение тарана. 12 сентября 1941 г. Екатерина Зеленко, управлявшая легким бомбардировщиком Су-2, сбила очередью из пулемета один из напавших на нее «Мессершмиттов», а второй, когда боеприпасы закончились, решила таранить. Удар крылом бомбардировщика пришелся по фюзеляжу немецкого истребителя так удачно, что тот разломился в воздухе пополам. Но и Су-2 уцелеть было не суждено: самолет Зеленко взорвался, и отважная летчица погибла.
Воевавший на истребителях Александр Костров в одном из боев зимой 1943 г. был сбит и попал в плен. Два раза летчик пытался бежать, но его ловили. Наконец, представился уникальный случай. Александра отправили из лагеря военнопленных «в крепостные» — на сельскохозяйственные работы к немецкому помещику. Во время одного из налетов американской авиации, воспользовавшись возникшей суматохой и паникой среди немцев, Костров умудрился незамеченным пробраться на соседний полевой аэродром, где стоял самолет «Арадо-96». На этой учебно-тренировочной машине наш летчик и совершил побег из плена. Он сумел перелететь через линию фронта и приземлился в расположении войск союзников.
Вскоре после окончания Второй мировой асам советских ВВС пришлось снова воевать. В начале 1950-х развернулись воздушные бои с американской авиацией в небе Кореи. Настоящим героем той «непризнанной» войны стал старший лейтенант 17-го истребительного авиационного полка Николай Сутягин, который провел 66 воздушных боев и лично сбил 21 самолет.
Учет боевых побед велся очень строго, и высшему командованию докладывали лишь о «стопроцентно сбитых самолетах». Главным «судьей» был фотопулемет, работавший синхронно с вооружением истребителя и автоматически фиксировавший гибель вражеской машины. Увы, эта техника не всегда была надежна, и летчикам приходилось предоставлять иные доказательства своей победы. Порой весьма необычные. Любопытный случай произошел, например, после возвращения на аэродром истребителя, который вел капитан Г. Гесь. Летчик утверждал, что в бою он сбил F-86 «Сейбр», но фотопленка этого подтвердить не могла: стекло фотообъектива запотело, и снимки получились нечеткие. Установить истину помог неожиданный «сувенир», обнаруженный техником при осмотре истребителя капитана Геся: в крыле МиГа застрял... кусок пулеметной ленты с взорвавшегося «американца»!
Воевать в Корее было непросто. Возникали и безвыходные, казалось бы, ситуации. Однажды в бою американцы подбили наш истребитель, который совершил аварийную посадку в труднодоступной горной местности. Пилот был ранен и нуждался в срочной помощи. Но как добраться до места? На машине по бездорожью слишком долго. Тогда военные летчики «арендовали» учебно-тренировочный ЯК-«спарку», посадили в его вторую кабину офицера-медика, который выпрыгнул с парашютом над местом посадки нашего истребителя.
Даже в мирное время летчикам наших ВВС приходилось иногда демонстрировать настоящий героизм. Трагический случай произошел в небе над Восточной Германией 6 апреля 1966 г. Во время очередного полета у Як-28, который пилотировали летчики 132-й бомбардировочной дивизии — Юрий Янов и Борис Капустин, отказали оба двигателя. Реактивная боевая машина падала вниз, прямо на жилые кварталы Берлина. Количество погибших могло быть огромным, но советские военные летчики пожертвовали собой, чтобы спасти берлинцев: вместо того чтобы катапультироваться, Янов и Капустин до последнего оставались в терпящем бедствие самолете. Они смогли отвернуть свой «Як» к окраине города, где он упал в озеро Штоссензее. Даже в самый последний момент у летчиков еще был шанс на спасение: плавно посадить «двадцать восьмой» на воду. Но этому помешала дамба с многочисленными автомобилями, двигающимися по ней. При заходе на «водяную посадку» военный самолет наверняка снес бы многие из них. И летчики, поняв это, предпочли не выходить из пике и врезаться на своем «Яке» в воду... Оба героя посмертно были награждены орденом Красного Знамени, об их подвиге композитор
О. Фельцман и поэт Р. Рождественский сочинили песню «Огромное небо», которая пользовалась большой популярностью.
Александр ДОБРОВОЛЬСКИЙ
[as=345656
На честном слове и на одном винте
О мастерстве пилотов и живучести «Ми-8»
Разумеется, в прошлом ВВС есть огромное количество громких имен, Героев с большой буквы. Однако и в наше относительно мирное время военная авиация может похвастаться тем, что в ее рядах служат асы экстра-класса, отличающиеся нечеловеческой самоотверженностью и всегда готовые совершить подвиг. Среди прочих достойных офицеров в этом ряду можно выделить подполковника Валерия Чухванцева.
С учетом того, что формально служить Валерию Николаевичу пришлось в мирное время, он собрал достойную коллекцию наград, за каждой из которых настоящий подвиг. Три ордена Мужества, орден «За военные заслуги», медаль Нестерова, медаль «За отвагу» и, конечно, звание Героя России. За время своей службы в 55-м вертолетном полку он совершил 1850 боевых вылетов — преимущественно в Чечне в 2000-х годах и в 2008 году во время грузинского конфликта. Колоссальное мастерство и накопленный боевой опыт позволили ему неоднократно отличиться во время проведения специальных операций.
Особенно «горячей» выдалась весенняя командировка 2008 года. 24 апреля пришлось без посадки проводить эвакуацию тяжелораненого разведчика со склона горы; 8 мая необходимо было осуществлять десант спецгруппы на вертолете с отказавшим двигателем; 15 и 16 мая проводилось еще два десанта спецназовцев в горах, на этот раз под ураганным огнем боевиков; наконец, 17 мая состоялся самый невероятный, наверное, вылет, за который Чухванцев и получил Золотую звезду.
При выполнении боевой задачи в районе горы Ночкорт в Урус-Мартановском районе Чеченской Республики произошло боевое столкновение разведгруппы 411 отряда специального назначения с незаконным вооруженным формированием. Командиром отдельного вертолетного полка в составе Объединенной группировки войск на территории Северо-Кавказского региона экипажу Чухванцева была поставлена задача эвакуировать двух тяжелораненых и одного легкораненого в ходе боя спецназовцев.
Выйдя в заданный район и установив радиосвязь с группой разведчиков, вертолетчики поняли, что возможности для выполнения посадки вертолета и эвакуации раненых с земли нет. Для спасения жизней военнослужащих разведгруппы было принято решение работать с режима висения вертолета и эвакуировать раненых при помощи лебедки. После того как на борт были подняты двое тяжелораненых военнослужащих и в кресло лебедки был посажен третий раненый военнослужащий, «Ми-8» Чухванцева был обстрелян боевиками. Одна из пуль пробила блистер в грузовой кабине. Изменился звук работы двигателей, прозвучал сигнал речевого информатора «Пожар правого двигателя». Из-за течи керосина огонь быстро распространился на редукторный отсек, кабину экипажа и грузовую кабину, в которой уже находились двое раненых и сопровождающий их медицинский работник. Вертолет с подвешенным под ним бойцом пылал.
В этих условиях Чухванцев провел машину 8 километров до ближайшего расположения Внутренних войск. Напарник командира, несмотря на горящий прямо над его головой двигатель, с риском для собственной жизни, хладнокровно, грамотно и четко выдавал данные командиру экипажа до ближайшей оборудованной площадки и подыскивал подходящую площадку для посадки на случай отказа второго двигателя. Бортовой авиационный техник, спасая находящихся в грузовой кабине людей, самоотверженно тушил пожар. В результате все пассажиры, члены экипажа и подвешенный на лебедке боец были спасены.
Анатолий БРУСНИКИН