Мэтр не взял у государства ни копейки. Не мог себе представить, как придет в Министерство культуры и заявит, что снял фильм ни о чем. И опроверг укоренившееся мнение, что снимать сегодня можно лишь за большие деньги. Кончаловский давно уже говорит, что будущее за низкобюджетными картинами. Соловьев собственным примером подтвердил его мысль. В стране, ориентированной на блокбастеры, трудно представить, как сложится судьба снятых на копейки «Кед». Как будет хорошо, если они попадут на фестиваль класса Венеции или Локарно, где умеют ценить настоящее авторское кино.
Началось все с того, что Сергей Соловьев прочитал рассказ Андрея Геласимова «Paradise found», написанный в стиле блога, и усмотрел в нем всю соль нашей жизни. Обычная история разрослась до целого мира русского аутизма. У Соловьева это космос. Все хорошие люди для него — аутисты. Для него и Баста аутист.
Все это могло и не состояться, когда б не Стас Намин. Он взял и познакомил Соловьева с интеллигентным человеком Антоном Треушниковым и его женой Натальей. Их организация отвечает за психическое здоровье граждан. Так что к кино эти прекрасные люди до сих пор отношения не имели. Все их отговаривали, убеждая, что это безумие — вкладывать деньги в фильм, от которого никакой финансовой отдачи не будет. Спрашиваю после показа у Антона, с кем он советовался в те роковые два дня, которые и решили судьбу картины. Оказалось, с самим собой. И не прогадал. Сергей Соловьев давно не снимал такого кино.
Поначалу картина не вызывала энтузиазма. Какой-то парень покупает кеды, а ему скоро в армию идти. Заусенец мешает их надеть. И по совету продавца, играет которого исполнительный продюсер картины Сергей Ганночка, новобранец идет в педикюрный кабинет, где и встречает девушку с экзотическим именем Амира. Она невольно втянет его в неприятную историю с подростками. Кеды новобранец Саша покупает с одной целью, чтобы в армии было о чем вспоминать. Они-то его точно дождутся. Ждать его дома некому. Соловьев интересуется у обозревателя «МК»: «Вы видели такого призывника, который бы ходил в педикюрный кабинет перед уходом в армию? То-то и оно». Нелепого и неловкого призывника сыграл дебютант — первокурсник Щукинского училища Николай Суслов. Когда-то Соловьев не взял его к себе на курс. Суслов хоть и будущий актер, но кажется, что пришел с улицы, играть словно и не умеет. Возможно, такого эффекта и добивался режиссер. Теперь он говорит, что взял его исключительно из-за фамилии. У Соловьева так всегда: все дело в нюансах.
На одну профессиональную актрису Аглаю Шиловскую, из которой Соловьев сотворил богиню, приходится целый сонм непрофессионалов: два мальчика-аутиста из Бахчисарайского интерната, 26-летний автомеханик из Севастополя Илья Нагирняк, которого тут зовут Красный (на роль его утвердили без кастинга, увидев на автобазе, где он работает). Да и рэп-исполнитель Баста не киноактер. На рабочий показ на «Мосфильме» он пришел не по погоде, в коротких штанишках — специально, чтобы все видели, что он в кедах. Кажется, что титры наливаются красным цветом, укрупняются, когда упоминается его имя. Баста сыграл военкома, будучи сыном и внуком офицеров, стал автором саундтрека наряду с дочкой Сергея Соловьева — композитором Анной Друбич.
Амира пробирается сквозь толпу, как делала это Татьяна Самойлова в картине «Летят журавли» Калатозова — под музыку военного оркестра. Фильм хоть и отмечен «Золотой пальмовой ветвью» Каннского кинофестиваля, но иностранному зрителю все же потребуются разъяснения в титрах, что, собственно, происходит. И минутное появление на экране главной музы Соловьева Татьяны Друбич считывает только посвященный.
Девятилетний сын Амиры — аутист. Играет его воспитанник Бахчисарайского интерната Данила, способный слышать воображаемые звуки, живущий в том мире, который нам понять не дано. Он ближе к Богу, чем все мы вместе взятые. Когда вся эта пестрая компания мчится в экзотическом автомобиле, сжимается сердце. Что делать со странным ребенком, Амира не знает, пристраивает его в зловещее заведение посреди бескрайнего пустыря. Потом заберет. Провожать ее сына выйдет его новый друг — такой же одинокий мальчик-аутист. На Андрея Геласимова эта сцена произвела сильнейшее впечатление. Соловьев словно его мысли прочитал, те чувства, которые сам Андрей испытал, не имея возможности пообщаться с сыном, приехав к нему в часть. Только издали посмотрели друг на друга и разошлись. Соловьев много чего нафантазировал вокруг лаконичных авторских слов и причислил Геласимова к разряду великих русских писателей, которые, оказывается, не перевелись. Это (не считая двух сериалов) вторая экранизация его прозы. В 2013 году на фестивале «МК» «Московская премьера» его «Жажда» в интерпретации молодого режиссера Дмитрия Тюрина удостоена Гран-при за лучший фильм. Геласимов в «Ке-ды» не лез. Все отдал на откуп Соловьеву, понимая, с кем имеет дело.
До сих пор со стен мосфильмовского кабинета Соловьева на нас смотрят портреты великих Павла Лебешева и Вадима Юсова. Он работал с великими операторами. Теперь ученик Юсова Тимофей Лобов воплотил его смелые мечты. Прекрасно все снял, не протестовал, когда Соловьев решил «нажать кнопку» и убрать цвет, оставив черно-белое изображение.
