Создатели-ваятели братья Гао — Цен и Чанг. Пекинские власти не одобряют их творчество, видя в нем вызов и призыв к смуте. Выставки скульптур братьев Гао обычно прихлопываются. Их ателье то и дело подвергается налетам работников госбезопасности. Вот почему драгоценную голову Мао братья прячут в надежном месте. Воссоединяется она с телом лишь в особых случаях, когда братья демонстрируют свое творение друзьям и коллегам. Большую часть времени бронзовый Мао проводит без головы. Так он неузнаваем и не угрожает ни устоям режима, ни свободе скульпторов.
Называется эта скульптура “Вина Мао”.
— Я очень надеюсь, что наступит день, когда китайский народ сможет увидеть эту скульптуру, сможет понять и принять ее, — говорит Гао Цен.
В начале сентября голова Мао была водружена на его тело. Братья устроили “вечеринку”. Слово это кодовое. Оно означает закрытую выставку для определенного круга людей. Такие “вечеринки” обычно держатся в секрете до самого последнего момента, и о них сообщается по закодированным текстам или устно “из уст в уши”. Место “вечеринки” охраняется надежными поклонниками скульпторов. При появлении подозрительных лиц охрана дает предупредительный сигнал. Голова Мао снимается, а участники “вечеринки” смываются.
Скульптура Мао и “вечеринки” — составная часть “партизанского” творчества братьев Гао. Они осуществляют его с помощью брокера Мелани Кванг. Братья — представители современного авангардистского течения в Китае. С некоторой натяжкой я охарактеризовал бы их как китайских Комара и Меламида. Играя с огнем, китайские авангардисты завоевывают себе творческое пространство, используя все возможности, которые предоставляет современный Китай. Так, изображение обнаженных человеческих тел, бывшее еще недавно табу, уже стало обычным явлением. Высмеивание кульбитов так называемой культурной революции Мао стало уже привычным. Тем не менее границы творческой свободы, как это испытывают братья Гао на своей собственной шкуре, все еще четко очерчены.
В 2006 году братья Гао устроили выставку “Красный пепел” в 708-м художественном квартале Пекина. Она была открытой, и о ней сообщалось в печати. Но не успела выставка стартовать, как ее посетили представители властей. Они предъявили братьям Гао список экспонатов, которые должны быть удалены. Афиши и каталоги выставки были конфискованы, а интервью авторов представителям печати и телевидения запрещены.
708-й квартал художников населен художниками, скульпторами, архитекторами и… сыщиками. Квартал имеет специальный менеджмент, который следит за тем, чтобы в его чертогах не появлялись “неприемлемые” произведения. “На менеджмент давят сверху”, — говорит Гао Ювен, работник студии братьев. Он говорит, что братья Гао проходят у менеджмента по списку “подозреваемых и ненадежных”. В марте этого года власти под покровом ночи конфисковали скульптуру братьев “Схватить даму”. Она была сделана по фотографии, изображавшей арест проститутки во время налета полиции на дом терпимости в Пекине.
Но похищение проститутки — детская забава по сравнению со скульптурой “Вина Мао”. В самом Китае фигура Мао вызывает сейчас противоречивые эмоции. Одни его любят, другие — ненавидят. Одни восхищаются им, другие — презирают. Это я говорю о народе. Что же касается властей, то они остерегаются развенчивать (отвинчивать? — М.С.) культ Мао. Телевидение и кино показывают фильмы о героических битвах Мао с японскими захватчиками. А вот ужасы культурной революции и крах других заскоков Мао не афишируются. Для старого поколения китайцев Мао велик и неприкасаем. Но для нового поколения Мао как бы “побоку”. По признанию самих братьев Гао, их скульптура “Вина Мао” не производит “шокового впечатления” на молодежь. И вообще, в больших китайских космополитических городах культ Мао не так дает знать о себе. В больших мегаполисах мало кто читает сейчас “Красную книгу” Мао, а тем более — молится на нее.
У братьев Гао, если можно так сказать, свои личные счеты с Мао. В годы культурной революции их отец был объявлен “классовым врагом”. Его заточили в некий гибрид тюрьмы и полицейского околотка. Через 25 дней семье отца Гао сообщили, что он покончил жизнь самоубийством. Братья не верили в эту версию. Они приехали в Пекин с прошением разобраться в подлинных причинах смерти отца. Но вместо этого им выдали “компенсацию” — пачку юаней, равную 290 американским долларам. “Это был очень трудный и болезненный период в нашей жизни. Нас было шестеро братьев у матери, оставшейся вдовой, и ни единого цента в доме”, — вспоминает один из братьев Гао. Они считают этот эпизод из их детства определяющим. Он как бы определил их дальнейшую жизнь, их творчество, их стремление пробить брешь в табу, которые все еще сковывают китайское общество.
Братья Гао утверждают, что их последняя выставка, центром которой стала скульптура “Вина Мао”, в некоем роде прощание с “лобовым” диссидентством и с атаками на Председателя Мао. В качестве причины братья выдвигают то обстоятельство, что произошла “перегрузка” искусства, пародирующего культурную революцию. Что же касается изображения Мао, то его то и дело “проворачивают” в поп-арте и кино. Впрочем, они спешат добавить: “На некоторое время”. (Голова Мао, как бронепоезд из советской песни, стоит у братьев Гао на запасном пути.)
Кай Хейнзи, директор галереи “Форшу” в квартале 708, говорит: “Мао в работах Гао провоцирует многих китайцев. Их творчество — как курок, который бросает вызов людям, требуя от них терпимости в отношении нового взгляда на историю современного Китая и понимания его недостатков”. В свою очередь терпимость властей к авторам Мао без головы — некий барометр тех перемен, которые происходят сейчас в Поднебесной.
Миннеаполис.
