Они вместе 18 лет. Это настоящее чувство и настоящее кино. Потому что они — это режиссер Тим Бертон и актер Джонни Депп. Бертон давно уже не молодой американский гений, а матерый, уважаемый режиссер, пусть и нелюбимый официальными американскими премиями. Он растолстел, но все так же непричесан и всем прочим предпочитает черный цвет в одежде. А Депп в жизни весьма далек от своего звездного образа — джинсовая рубашка, черные брюки, ставшая уже обязательной шляпа. Глуховатый голос — совершенно не похожий на тот, что дублирует его в России. Но нам повезло — новую работу тандема, кровавый мюзикл “Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит”, не стали дублировать, так что мы сможем услышать, как поют Джонни Депп и Хелена Бонэм Картер. Они вместе с Тимом Бертоном дали “МК” эксклюзивное интервью о тонкостях переноса бродвейской классики на широкие экраны.
Кровь — это важная часть истории
— Мистер Бертон, вы впервые увидели мюзикл “Суини Тодд” примерно 20 лет назад, думали вы тогда, что вам придется переносить его на экран?
Тим Бертон: 20 лет назад я был еще студентом и не знал, что со мной будет. Буду ли я работать в ресторане или в кинобизнесе. По правде говоря, я не был театралом и даже не знал, кто такой Стивен Зондхейм (автор музыки к бродвейскому мюзиклу “Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит”. — М.Д.). Я пошел на его мюзикл просто из любопытства, но был так поражен увиденным — сочетанием музыки, актерской игры, представления, что провел в театре три вечера подряд.
— И как вы решились перенести столь кровавое зрелище на экран, когда Голливуд выпускает сплошь безобидные, политкорректные комедии, мелодрамы и боевики…
Т.Б.: Замечательно было, придя на студию, услышать предложение снять кровавый мюзикл для взрослых. Про серийного убийцу, каннибализм, с непрофессиональными певцами — на все студия сказала “Замечательно!” Неслыханно, такого у меня в жизни никогда не было. Это вселяет надежду, что в Голливуде еще остались люди, которым интересны другие вещи и другое кино. Первое, что я сказал: “Кровь — это важная часть истории…” — потому что видел фильмы, где подобные вещи превращались в незаметные, опускались, студия пыталась вести себя политически верно, и фильм терял очень многое. Но они пошли на все мои условия!
— Вы весьма удачно использовали актеров, игравших в “Гарри Поттере”, — и Хелену Бонэм Картер, и Алана Рикмана, и Тимоти Сполла. Вы были впечатлены их игрой?
Т.Б.: Скорее я был впечатлен тем, как они поют. Я хочу сказать, что они актеры, и никто не ожидал от них музыкального таланта, но они нашли в себе смелость запеть, тем более что “Суини Тодд” не самая легкая в исполнении музыка. Так что каждый день на площадке был большим удовольствием, и не знаю, удастся ли мне еще поработать с такими замечательными актерами.
Перешагнуть через страх весьма приятно
— С Джонни Деппом вы уже работаете много лет, он все еще вас удивляет?
Т.Б.: Конечно. В этом фильме — тем, что он умеет петь. Мне ни разу за всю нашу многолетнюю дружбу не приходилось слышать его пения. Один американский журналист сказал, что мы вместе уже десять десятков лет, так что мы много старше, чем вы думаете, и познакомились задолго до того, как было изобретено кино… Джонни Депп: Самое интересное, что он сам в это верил…
Т.Б.: Да, он повторил это дважды. Так что у нас за плечами много лет плодотворной работы.
— Мистер Депп, вы как-то сказали, что в каждой роли нужно оставить частичку себя, иначе все будет ложью. Какую часть себя вы оставили в убийце, мстителе и злодее Суини Тодде?
Д.Д.: Я действительно верю, что должен вложить часть себя, чтобы роль удалась. Так что вы правы, часть меня должна быть и здесь… Я когда-то брил человека, но он выжил! (Смеется.)
— Вы готовы еще сыграть в мюзикле?
Д.Д.: Да, в сиквеле “Суини Тодда”. Когда-то я уже играл в мюзикле — это был “Плакса” Джона Уотерса, но, если говорить технически, то это была лишь половина меня — я не пел в фильме. Тим был первым человеком, который дал мне такую возможность и услышал, как я пою. Потому что я не пою даже в душе, опасаюсь чудовищного результата. Но я перешагнул через свой страх, и оказалось, что петь — весьма приятно. Особенно такую мелодичную музыку, как та, что написал Стивен Зондхейм. Но запою ли я снова? Сомневаюсь.
Суини Тодд практически мертвец
— Хелена, то, что Тим Бертон — ваш муж, помогало вам в работе или только мешало?
Хелена Бонэм Картер: Могу с полной ответственностью сказать, что само присутствие Тима делает мою жизнь сложнее. Он сказал: “Ты выглядишь отлично для миссис Лаветт, но не уверен, что ты сможешь петь”. Так что я стала брать уроки пения. Но вы понимаете, я должна была быть лучшей из лучших, чтобы не чувствовать, будто получила роль только потому, что сплю с Тимом… В итоге результатом моих уроков стала похвала от самого Стивена Зондхейма, он сказал… (Хохочет.) И, поверьте, я с ним не спала!
— И все-таки это история мести или сломанной жизни?
Д.Д.: Я думаю, что это история человека, чью душу пожирало желание отомстить тем, кто сломал ему жизнь. Поверьте, я знаю, о чем говорю, — я большой поклонник мести. Это чувство — одно из тех, в котором мы не хотим признаться даже самим себе, но тайно оно нас всех гложет.
Т.Б.: Нам всегда казалось, что это скорее печальный образ, чем зловещий. Суини Тодд — практически мертвец, когда мы впервые его видим, — его держит на этом свете единственная мысль, одно желание, и это трагично.
— Говорят, что кровь на съемочной площадке была не красной, а оранжевой…
Т.Б.: Да, и я думаю, вам все актеры это подтвердят — особенно те, которым перерезали горло, кровь была оранжевой, липкой, сладкой и жгла глаза… Д.Д.: Да, и чтобы ее отмыть с ладоней, мне понадобилось недели две…
Почему Джонни Депп чувствовал себя идиотом
— Вы согласитесь, что в мюзикле очень много от фильмов Болливуда, где актеры поют для того, чтобы усилить эмоциональное воздействие на зрителей?
Т.Б.: Да, конечно. Но мы не хотели снимать традиционный мюзикл — где арии прерываются разговорами и танцами. Мы хотели, чтобы у нас получился фильм, где есть лишь тишина или музыка — и никаких посторонних разговоров. Мы вырезали хор и танцы с песнями на улицах для того, чтобы все внимание зрителей было сконцентрировано на главных героях и их чувствах, и все свои эмоции они выражали через музыку.
В своем воображении я сразу представлял темную и строгую картинку, без лишних цветов, где прекрасна только музыка. Таких фильмов я раньше не видел, и это стало одной из причин, по которой я взялся за работу…
Д.Д.: Да, мы не сказали ни одного лишнего слова. Моя любимая сцена в фильме, где я говорю “что?” миссис Лаветт. Мы сделали 75 дублей.
— Джонни, как вы себя чувствовали на площадке, ведь там вам приходилось только открывать рот…
Д.Д.: Пятьдесят процентов работы было сделано еще до того, как мы впервые ступили на съемочную площадку. Но самым сложным было то, что после команды “мотор!” мы только и думали о том, чтобы попасть губами в уже спетые слова. Так что иногда, пытаясь открывать рот вслед за тем, что я сам же и спел, я чувствовал себя идиотом.
Т.Б.: Но, знаете, на съемках все было иначе — я хочу сказать, что, когда звучала музыка, актеры мгновенно преображались, у них менялась даже походка. И мне кажется, что и пироги, и шеи они резали бы иначе, не звучи на площадке музыка.
— Тим, ваш мир состоит из темных, зловещих существ, а можете вы себя представить режиссером жизнеутверждающей комедии?
Т.Б.: Ну почему же — в этом фильме у меня звучит вполне жизнеутверждающая музыка.
Д.Д.: Если актеру говорят, что вся его работа будет заключаться только в том, чтобы с хмурым лицом стоять у окна, то это же отличная работа! Жаль, таких режиссеров, как Тим, немного.
О ФИЛЬМЕ
“Попробуй на вкус священника”, — поет миссис Лаветт (Хелена Бонэм Картер), владелица пекарни, где делают самые плохие пироги во всем Лондоне. “Добро пожаловать в могилу”, — подпевает ей демон-парикмахер Суини Тодд (Джонни Депп), режущий глотки своим клиентам в ожидании одного-единственного (Алан Рикман), сгубившего его жизнь и его счастье. Собственно, это весь сюжет классического бродвейского мюзикла, шедшего на сцене более 50 лет. Бывший парикмахер, у которого отобрали семью, возвращается в Лондон, называется Суини Тоддом и, обозлившись на весь мир, уничтожает чуть ли не половину мужского населения города, рискнувшего сесть в его парикмахерское кресло. Соучастница же, миссис Лаветт, избавляется от трупов путем перерабатывания в гигантской мясорубке и последующего использования полученного фарша в пирогах.
