Почти ирреальным представляется ныне существование толстых журналов — ни дотаций, ни подписчиков, ни тиража. У "Октября" — всего 8,5 тысячи экземпляров, и, несмотря ни на что, журнал жив и даже праздновал Новогодие. В "Домике Чехова" на М.Дмитровке состоялось негромкое торжество вручения премии за самые лучшие публикации года. Красиво оформленный диплом, тонкий конвертик с 4 тысячами рублей и столь же малые словоизлияния издателей и авторов — вот собственно и вся официальная часть. К удовольствию читателей, журнал осуществил два завидных проекта — в двух номерах (2 и 7) представлены неизвестные произведения Андрея Платонова, в том числе прекрасная "Поэма мысли". Личное собрание М.А.Платоновой и разбросанные по периодике 20-х и 40-х годов произведения нашего классика, печатавшиеся под разными псевдонимами, разыскал и подготовил к публикации большой авторский коллектив. И все они получили премию. К сожалению, Мария Андреевна Платонова заболела и не смогла разделить со всеми это приятное событие. Еще один многолетний проект — публикация отдельных глав из выходящего в январе большого тома "Онегинской энциклопедии". Статьи академика Н.И.Михайловой печатались в "Октябре" уже с 95-го года. И теперь Наталье Ивановне пришлось принять огромное количество грамот и конвертов для всех авторов энциклопедии, сотрудников Государственного музея А.С.Пушкина на Пречистенке. Лауреатами "Октября" стали Николай Климонтович (роман "Последняя газета", №11), Анатолий Найман ("Любовный интерес" и "Неприятный человек", №№1 и 9), Владислав Отрошенко (роман "Приложение к фотоальбому", №2), Татьяна Андронова (цикл стихов, №4). Премия "Дебют" досталась Павлу Крусанову за роман "Укус ангела" (№12). Всем гостям вручили свеженький декабрьский номер с романом лауреата. Отличная вещь! Здесь — самое пряное и сочное ощущение бытия сочетается с фантасмагорическим закидоном в библейские мифы и философские болезни эпох. На втором этаже флигеля, где Чехов писал "Остров Сахалин", хлебосольно были накрыты столы. Лауреаты и гости мало пили и мало ели. Обнимались гораздо охотнее и неформально общались. Сергей Юрский чувствовал себя среди литераторов уютнее, чем на бестолковом смирновско-букеровском застолье, где он выступал в качестве члена жюри.
