По признанию трех Дедов Морозов сразу, дети в последние годы изменились, им уже мало импортных мандаринов — требуют германские машинки, говорящих кукол и показать Лапландию. Но одно осталось — малышне хочется сказок. Тоска по сказке периодически возникает и у взрослых. Какой фрезеровщик не мечтает хотя бы на сутки стать королем и какая уборщица не грезит о том, чтобы прокатиться под взгляды позеленевших от зависти соседок на настоящей карете?
Есть в Подмосковье место, где детские и взрослые мечты пересекаются — это Народный театр тепловозостроителей, что в Коломне. Эдакий последний из могикан. Когда-то многие из городов могли похвастаться наличием театра, а теперь КНТТ остался в одиночестве, но продолжает очень цепко держаться за свое существование. В репертуаре — Шекспир, Островский, Лопе де Вега, Чехов, Мольер, кумир малышни Шварц и так далее.
Премьера этого года — “Топаз” Паньоля — прошла с оглушительным успехом. И, несмотря на серьезность вышеперечисленных авторов, не забываются в театре сказки, которые играются без устали и с энтузиазмом. В этом году у новогодних сказок большой юбилей — они идут пятидесятый сезон подряд. Актеры народного театра в большинстве своем — рабочие коломенского завода тепловозостроителей. Труппа вмещает в себя заместителя директора механического модельного цеха, бригадиров, их подчиненных и еще много кого из заводских. Кроме того, в царство Мельпомены почему-то неудержимо тянет студентов, охранников и финансовых работников.
Новогодние представления народного театра уже давно стали символом праздника в городе, и не беда, что костюму Снегурочки на вид лет сорок, и девочка, которая надевала его новым, давно стала бабушкой. Скудность реквизита и декораций компенсируется энтузиазмом. Например, Александр Кожин — худрук, охранник и Дед Мороз в одном лице. За десять лет ему последняя роль ничуть не надоела — отдежурит на посту сутки, доберется часа за три от Москвы до Коломны и на сцену: “Здравствуйте, девочки и мальчики!”. А Владимир Кошелев играет Деда Мороза уже сорок лет подряд и тоже не собирается это дело бросать. Как шутят актеры, новогодняя зараза прилипает к душе крепко.
Однажды, как нарочно, перед выходом Деда Мороза хватил радикулит. А дети уже вопят и не понимают, почему никто не выходит. Срочно принимается решение о прикладывании к больной пояснице чего-нибудь горячего. Из всего горячего под рукой один утюг. Укладывают Деда и через тряпочку начинают “лечить”. А поскольку все спешили и нервничали, никто не заметил, как тряпочка сползла. Говорят, дети очень смеялись.
Детвора — вообще явление непредсказуемое. Как-то начинающий актер играл Волка. Переживал, готовился, репетировал волчий голос, словом, старался войти в роль. Его первая реплика начиналась как раз с рыка. Вышел, зарычал и остановился в растерянности. Дело в том, что первый ряд, куда традиционно сажают самых маленьких, дружно описался.
Все 80 актеров Народного театра заняты в новогодних сказках, играют в разных дворцах культуры и участвуют в праздничных уличных представлениях. И можно было б порадоваться за людей, нашедших себя, но, увы, не все ладно в детском королевстве. До апреля этого года Народный театр существовал на хозрасчете, бедно, но относительно достойно. С апреля театр — одна из единиц собственности ОАО ХК “Коломенский завод”, подразделения хорошо известной “Северстали”.
— За десять сказок в прошлом году нам платили 19 тысяч рублей, в позапрошлом — 18 тысяч. А в этом — только семь, — недоумевает главный режиссер Николай Крапивин. — Восемь тысяч билетов по 160 рублей продано, 20 тысяч на нужды театра город перечислил, куда же все деньги делись? Почему с нами так обошлись?
Если разделить 7 тысяч на 80 человек, выходит, что за десять сказок актер заработает приблизительно 87 рублей. Простите, но даже крепостным в Коломне платили больше.
Правда, в администрации обещали еще перечислить 30 тысяч, да постоянный спонсор-благотворитель театра “Протекс-центр” вызвался помочь. С учетом этих денег выходит, что за одну сказку актерам удастся заплатить по 20—40 рублей.
Чтобы погасить счета за свет, воду, хоть как-то расплатиться с завпостом и художником-оформителем, Крапивин собрал свою зарплату (2 тысячи в месяц), пенсию, занял в кассе взаимопомощи… Еще чуть-чуть — и есть перестанет.
А еще, чтобы немного поднять дух труппы, режиссер любит рассказывать под стаканчик да под огурчик старую театральную байку. Актрису провинциального театра зовут сниматься в Голливуд в новом фильме Спилберга.
— Боже мой, наконец-то! — восхищенно вопит она. — Когда начало съемок?
— В конце декабря.
— Эх, не могу. У меня “елки”…
