Если бы Джимми, которому по человеческим меркам далеко за 70, умел писать, он бы взялся за мемуары. Овчарка Джулька родила его на Николиной Горе, прямо в снегу, вместе с десятью братьями и сестрами, зачатыми от разных отцов. Четверка черных явно от ньюфаундленда, зато Джимми — почти чистокровная овчарка. Во-первых, доподлинно известно, что его родной дедушка — шотландец колли, а во-вторых, он часто слышал, как хозяева, глядя на его вставшие уши, с гордостью говорили: “Наш Джимми — овчарка!”
Когда Джуля, устав от вечно голодного потомства, отлучила от себя детенышей, смешной малыш с лапками, как у львенка, попался на глаза Виктору Суходреву и мигом оказался у него в кармане куртки. Симпатичного щенка Виктор Михайлович взял в дом и положил в свою постель, а утром Джимми хвастался перед братьями и сестрами чудесным приключением. Он не знал, что красивая жена хозяина, дочь звезды советского экрана Татьяны Окуневской Инга Суходрев, 10 лет назад дала зарок никогда больше не брать в дом собаку.
— Однажды мне подарили девятимесячную собачку — тибетского терьера, — рассказывает Инга Дмитриевна. — На свете не было вреднее существа. У нее челка спадала на глаза. Когда ей стригли эту челку, глаза открывались. Но собачке это, наверное, не очень нравилось, и она забиралась под диван с бахромой, которая, видимо, заменяла ей недостающую челку. Сидеть на этом месте было опасно, потому что из-под бахромы тут же появлялись острые зубы. Кончилось тем, что я подарила собаку своей первой свекрови, которая в ней души не чаяла.
— Я тогда очень дружил с Аджубеями, у которых жил красавец ирландский терьер, вывезенный из Германии, — продолжает собачью эпопею Виктор Михайлович. — На выставках он брал чемпионские титулы. Алексей Аджубей подсказал адрес, где купить такого щенка. Весь помет разобрали, остался один, и он сразу пополз ко мне. Так у нас появился Дени.
Пес еще в щенячьем возрасте получил золотую медаль, правда, на выставке чуть не загрыз родного папу. Своего хозяина Дени слушался, а хозяйку безумно любил. Когда сын Сережа брал терьера гулять на бульвары, тот через весь центр убегал домой, ждал, пока кто-то войдет в подъезд, и прятался у Инги под кроватью.
У них с Дени вообще был отчаянный роман. За 14 лет, которые пес прожил в семье, случались настоящие драмы. Одна история чуть не стоила его хозяйке жизни:
— Недалеко от нас жила пара, которая самоутверждалась за счет своей собаки. Когда этот пес сцепился с Дени, я бросилась разнимать. Только потом увидела, что у меня вырван кусок мяса из ноги. Врач сделал прививку от столбняка, и мне стало не по себе, закружилась голова. Начиналась аллергическая реакция, но доктор ее не распознал. “Посмотрите, какие тучи нависли! Поэтому вам нехорошо!” — сказал он. Через несколько дней мне за городом стало так плохо, что я теряла сознание. Примчались сначала аллергологи. Потом пришлось вызывать кардиологическую “скорую”. Оказалось, анафилактический шок на тот укол. Двенадцать дней пришлось провести в Кремлевке. Лежала “красивая”: уши опухшие, челюсть не двигается.
А когда мы с моей близкой подругой актрисой Аллой Будницкой сняли дом в Переделкине и привезли своих собак, явился хозяйский пес качать права. Завязалась чудовищная драка. Я была в доме одна и, как всегда, кинулась растаскивать. В результате у меня было перекусано все. Побежала к своей подруге Дженнифер Луи, и она сказала: “Самое лучшее — это выпить стаканчик виски”.
Когда Дени на 14-м году стал умирать и его по совету знакомого ветврача пришлось усыпить, Инга Дмитриевна пережила такой стресс, что дала себе слово: больше никогда не брать собак! Но через 10 лет обет был нарушен.
Джимми тоже сразу влюбился в хозяйку. Когда она вместе с мужем пришла на дрессировку, кинолог, обучавший Джимми командам, закричал: “Сейчас же уберите эту женщину! Собака не слушается, а смотрит только на нее”. Любовь получилась взаимная. Инга Дмитриевна искала его по ночам, потому что знала: на ее зов Джимми всегда придет даже от течной суки. А когда любимец недавно не смог подниматься на второй этаж и выл ночами под лестницей, она перенесла все вещи из своей спальни вниз и устроилась в маленькой гостевой комнатке.
Но у Джимми была и собачья любовь. Он потерял голову от Каролины — московской сторожевой, которая поселилась по соседству. Когда у дамы сердца течка, Суходревы не спят. Джимми воет ночами: “Мам! Мам!”, что означает “отпусти!”. Первых щенков соседи тайно утопили. А второй помет оставили. Кобелей назвали Чук и Гек, потом выяснилось, что это Чука и Гека.
— Джимми оттуда не вылезал, — вспоминает Инга Дмитриевна. — Лежал у Каролины в будке и сторожил щенков. Геку удалось пристроить, Чука осталась с мамой. Потом соседи построили высоченный забор и поставили кованые ворота, но внизу была дырка, которая сыграла роковую роль. Мать нашего Джимми Джуля возненавидела Каролину смертельной ненавистью и однажды залезла мордой под ворота. Каролина и Чука вдвоем стали ее грызть. Мой сын Саша бросился на помощь своей Джульке. Его искусали, он сломал руку, но собака все равно погибла.
Пока мы обсуждаем перипетии собачьей жизни, появляется белоснежная персидская кошка Мадлена и вальяжно устраивается у Виктора Михайловича на руках.
У Мадленки вообще трагическая судьба. Это настоящая Золушка. Ее купила одна дама из новых русских за тысячу долларов. Потом кошка, которая орала ночи напролет и рожала котят, надоела и была фактически брошена на произвол судьбы. Новому хозяину Мадлена стала обузой. Она бродила неухоженная, нечесаная. У нее так сбивалась шерсть, что на спине образовался настоящий валенок, который ей отдирал кожу.
Инга Суходрев ее подкармливала и в конце концов не выдержала: взяла беднягу в дом. Тоненькими ножницами срезала шерстяной валик, вымыла, сделала прививки. И кошка засияла всей своей персидской красотой, за что и получила гордое имя Шахиня.
С Шахиней тоже была история. Недавно она начала исчезать. Отказывалась от еды, пряталась. “Не расстраивайтесь, — сказал знакомый ветеринар, — но когда кошка уходит из дома, она идет умирать”. Когда беглянку все-таки поймали, у нее на спине красовалась огромная опухоль. Очередной звонок ветеринару не утешал: “Наверное, метастазы, придется усыплять”.
— Я решила выполнить свой долг и показать Мадленку специалисту. Выяснилось, что у нее не опухоль, а огромный абсцесс. Наверное, клюнула птица за то, что Мадленка охотилась на птенцов. Нагноение вскрыли под местным наркозом и долго еще лечили дома. А потом она опять пропала. Правда, оставленная миска с едой неизменно пустела. “Она исчезла выздоравливать!” — поняли Суходревы. И оказались правы. Зализав раны, Шахиня вернулась домой. Белая и пушистая.
