В Москву приехал один из самых знаменитых русскоязычных писателей Чингиз Айтматов. Причем приехал не с пустыми руками. После 10-летнего молчания он написал новый роман “Когда падают горы” (“Вечная невеста”). Корр. “МК” встретился с писателем в гостинице киргизского посольства.
— Вы пишете на русском языке, живете в Европе, ваша Родина — Киргизия. Кем вы сами себя больше ощущаете?
— Вы сказали все правильно. А пишу я равнозначно и на русском, и на киргизском языках. Это зависит от того, где я нахожусь. Поскольку основное время я в Европе на дипломатическом поприще, с прагматической точки зрения мне удобнее писать на русском. Это сразу дает ход переводам на другие языки. Мой новый роман еще не успел выйти, а его уже перевели на немецкий, французский и японский. Но и возврат к киргизскому языку для меня тоже необходимая возможность.
— А на каком языке вы думаете?
— Я никогда не задумывался, на каком языке. Это происходит органично интуитивно. Иногда я синхронно думаю на обоих языках.
— Вы очень долго ничего не издавали. С чем это связано? Творческий кризис?
— Несомненно, я делал различные зарисовки, но все мое время поглощалось общественной деятельностью, дипломатической работой, “круглыми столами” по всему миру. Я не считаю возможным уклоняться от этого.
— Работа посла вам помогает или мешает?
— И то, и другое. Она съедает очень много времени, но расширяет мой горизонт миропонимания и осознания того, что происходит в современном обществе.
— Почему в ваших произведениях всегда так много зверей? При этом они довольно одиноки.
— Это моя природа, мое мировосприятие. Я не отделяю человека от животных. Это помогает восполнить и дополнить книгу, придает ей колорит. В “Тавро Кассандры” я очень люблю кремлевскую сову. Может быть, она и сейчас живет где-нибудь на башнях Кремля и следит за тем, кто когда приезжает и уезжает. С точки зрения художественного текста этот образ гораздо сильнее, чем обычное описание событий. То же самое происходит и в новом романе, где один из главных героев — снежный барс. А то, что они одиноки… Так то же самое происходит и в жизни.
— Не хотите ли вы написать европейский роман? Ведь вы так долго живете в странах Бенилюкса.
— Я сам задумывался об этом. Но европейский роман не в моей природе. Я уважаю Европу и восхищаюсь ей, но побуждений написать о ней у меня нет. Моя стихия — это Евразия, Москва. Здесь такая действительность, что о ней просто нельзя не писать.
В Москве Чингиз Айтматов пробудет всего несколько дней, и все они наполнены постоянными встречами с читателями. Одна из главных встреч состоит на открывшейся вчера интеллектуальной книжной ярмарке “Нон-фикшн”.
