Пожалуй, главным комплиментом коллег была усердно повторяемая формулировка про «мощный артистический жест», да еще один эксперт элегантно назвал крышу «парящим стеклянным облаком». В остальном она удостоилась не самых лестных прозвищ - «стеклянная буханка», «саркофаг», «кентавр», «ширма», «колпак» и пр.
Объявление об открытом конкурсе на выполнение «проектно-изыскательских работ» по комплексной реконструкции, реставрации и приспособлению зданий городской усадьбы Голицыных (то самое здание на Волхонке) под галерею появилось на портале госзакупок еще в августе 2013 года. Начальная, она же максимальная, цена контракта составляла 125 миллионов рублей.
Участники Архсовета, где на почетных местах заседали нынешний директор ГМИИ Марина Лошак и архитектурный руководитель проекта по созданию единого комплекса Пушкинского музея Юрий Григорян, могли не только насладиться докладом авторов и посмотреть выводимые на экран чертежи и компьютерную визуализацию будущей галереи. Буквально перед носом у экспертов распластался внушительный макет местности с храмом Христа Спасителя, зелеными сквериками и машинками. В центре композиции глаз по привычке сразу выхватывал главное музейное здание — плод трудов профессора Ивана Цветаева. При этом — надо отдать должное нынешней команде архитекторов «Театрпроект» Юрию Аввакумову и Георгию Солопову — вторым ярким пятном на макете стало как раз их модернизированное сооружение. Хотя в современном виде это здание многие вообще не замечают.
Поначалу Аввакумов красочно расписал, что будет с начинкой новой галереи: в подземном этаже часть займет холодильное оборудование, с одной стороны расположится таможенная служба, с другой — места для сотрудников, можно обустроить старинный винный погреб. Гардероб уберут в служебный коридор и запустят конвейер по выдаче одежды. На втором этаже будут выставочные анфилады — последовательно переходящие один в другой залы; на третьем — темные залы для графики и, возможно, ресторан; на четвертом, под большим стеклянным «фонарем» - сменные выставки. Затем дело дошло до улицы и «картинки» снаружи...
Дом, являющийся частью усадьбы Голицыных, был построен еще в XVIII веке и сейчас входит в список охраняемых памятников. Как известно, по нынешним правилам, сохранять надо и дореволюционные и пост-революционные этажи. При этом авторы нового проекта, судя по их презентационным речам, симпатии к советскому наследию откровенно не питают, но одновременно не хотят нарушать закон. Вот и сделали «финт ушами» - предложили возродить фронтон и балюстраду, а два советских этажа «как бы» оставили, но по сути закрыли стеклянной вуалью.
Несуразица явно проглядывала в аргументах зодчих: с одной стороны, два советских этажа вроде находятся в аварийном состоянии, поэтому их надо разобрать и собрать заново со всеми нюансами и расстояниями между оконными проемами, а с другой — все эту кропотливо воссозданную пристройку желательно спрятать потом от глаз за стеклянным экраном. Правда, по замечанию Аввакумова, экран будет выполнять не только декоративную функцию. Вдобавок он станет дополнительной защитой для помещений, где будут храниться невероятно дорогие коллекции искусства Морозова и Щукина (под 10 млрд долларов). А в крайнем случае, если «стеклянный кожух» уж совсем не устроит публику («хотя в каждом европейском городе можно найти с десяток таких зданий» и задумана не какая-то теплица, а подобие большой стеклянной черепицы) — конструкцию можно будет достаточно легко демонтировать.
В общем эксцентричность проекта вкупе с оригинальностью комментариев не убедили экспертов. Госпожа Лошак похвалила концепцию внутреннего переустройства, заверила, что 20 лет знает Юрия Аввакумова как очень надежного профессионала, и ей хотелось бы видеть здание музея «более артистичным», но какого-то четкого «за» в отношении стеклянной кисеи из ее уст не прозвучало. Григорян также подчеркнул свое уважение к авторам, однако, признался, что его самого два этажа никогда не смущали.
В свою очередь главный архитектор согласился с мнением одного немецкого эксперта: со стеклянной крышей галерея рискует превратиться в новодел. В то же время решил обойтись без горячки и разобрать вместе с Росимуществом и экспертами вопрос о том, насколько в принципе важно сохранять все четыре этажа. Если особой ценности в советской паре нет — снести и не изощряться в прикрытиях, а если этажи нужны — смириться и работать с ними. В конце концов, намекнул Кузнецов, историческая память нашего народа — величина, как показывает жизнь, непостоянная, и, может, новые поколения посмотрят на советское наследие с большим уважением.
