Переводим на понятный русский язык: эксперт сообщил, что перенести столицу из Москвы сегодня фактически невозможно, хотя это и могло бы быть оправданно для решения экономических проблем всей страны и для того, чтобы у людей отпала необходимость ездить в Москву ради работы и хорошей жизни даже из ближайшего Подмосковья.
Предложение-то ну совсем не новое… У нас есть исторический пример: царь Иван Васильевич Рюрикович не только предложил, но и перенес столицу в Александровскую слободу. Не совсем официально, конечно, но фактически сделал ее центром опричнины, перевез за собой государственные функции и даже первую типографию. (Это по меркам XVI века совсем дерзость!) Кстати, не слишком-то далеко, по сегодняшним меркам чуть больше 100 км от МКАД…
Если рассуждать по принципу «вынести столицу хоть куда-нибудь», то и город Александров вполне подойдет. Впрочем, об этом рассуждали еще Ильф и Петров: «Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, Москва — в Старые Васюки. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира».
Алексашенко прав: вряд ли многие чиновники и прочие довольные жизнью граждане поспешат поехать в Васюки. Вот пожалуйста — даже приближенные Петра Великого в массе своей не горели желанием переехать на берега Невы, что уж говорить о людях третьего тысячелетия! Или недавний пример — переезд Конституционного суда в Санкт-Петербург. Уже не каменное строительство посреди болот, а все равно крику-то было…
Нюанс: если Иван Грозный и Петр Первый переносили столицу преимущественно по собственной прихоти, то современные аналитики называют разумные причины. Разгрузить город, застроенный небоскребами, во-первых. Обеспечить население рабочими местами подальше от МКАД, во-вторых. Не оставлять без фактического присмотра огромную восточную часть государства, в-третьих. Перевести столичные функции туда, где есть производство, — в-четвертых…
И, наверное, немножко потешить общественное мнение?
Народно-мудрые фразы вроде «чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» или «Москва — раковая опухоль на теле России» все мы слышали неоднократно. Равно как и неутихающую дискуссию о том, кто все-таки кого кормит: Москва регионы или регионы Москву. Правда, есть нюанс: несмотря на локальную взаимную нелюбовь друг к другу москвичей и жителей Подмосковья, в глазах остальной страны все равно мы выступаем единым фронтом — как один большой московский регион, который пора раскулачивать. И если столица переедет из Москвы, скажем, в Звенигород или Сергиев Посад, с точки зрения жителя Республики Хакасия ничего не изменится. Ранее в беседе с корреспондентом «МК» председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов высказывался весьма категорично: мол, это вопрос выживания страны!
«Москва беспощадно обезлюживает и опустынивает всю остальную территорию страны. Это не только экономический вопрос, а в первую очередь — геостратегический. Территории, где люди постоянно не проживают, в мире негласно признаются как ничьи. Но помимо срочной необходимости «размосквичивания», как я это называю, перенос столицы за Урал, на восток — это и вопрос более сильного позиционирования страны в мировой политике как действительно евразийской державы», — считает эксперт.
А вот, например, по мнению бизнесмена Олега Дерипаски, столичные функции могли бы взять на себя Красноярск или Иркутск. У таких предложений есть одно преимущество, рациональное, — попытка найти географический центр страны. Справедливости ради, Алексашенко говорит только о бюрократической столице. Ну, мы это уже проходили с Московской областью, административным сердцем которой внезапно стал Красногорск. Почему — открыт вопрос: Московская область по форме своей бублик, у которого нет центра, следовательно, выбрать центр можно где угодно.
Впрочем, всё это разговоры. Исторический опыт подсказывает, что статус столицы из Москвы все-таки уехать никак не может. Достаточно вспомнить, что даже в те 200 лет, пока столицей официально был Петербург-Петроград, все равно ни один москвич не стал считать себя провинциалом.
