Несмотря на то что главным полем деятельности запрещенной террористической группировки «Исламское государство — провинция Хорасан» (ИГХ) является прежде всего Афганистан, где эта организация противостоит главным образом правящему там «Талибану» (запрещенная в РФ террористическая организация), амбиции лидеров и пропагандистов экстремистов, связанных с транснациональной террористической сетью, выходят далеко за пределы афганской земли.
Бегство из Афганистана возглавляемой США коалиции снизил давление на местное ответвление «Исламского государства», воевавшего до этого на два фронта (против кабульского проамериканского режима и западных войск, с одной стороны, и против талибов, с другой). С восстановлением в Афганистане талибского правления «хорасанский проект» ИГИЛ* получил второе дыхание.
Вскоре после того как талибы взяли под свой контроль Кабул, пропагандисты «ИГ-Хорасан» выступили с разъяснениями о том, почему сторонники «Талибана» являются «злейшими врагами ислама». Игиловская пропаганда делает акцент на “неисламском” характере режима талибов, называя их “многобожниками” и даже секуляристами, демократами, “оплачиваемыми США”. В свою очередь, талибское правительство в июле позапрошлого года выступило с новыми выпадами в адрес “Исламского государства”*, охарактеризовав эту террористическую группировку как “фальшивую секту”.
Связь между афганским филиалом и “материнской” группировкой ИГИЛ не совсем ясна. С одной стороны, местные отделения глобальной транснациональной террористической сети разделяют ее идеологию и тактику, принося клятву верности руководству «Исламского государства». С другой – трудно четко понять, насколько “филиалы” зависимы от центрального ядра группировки в области организации и управления. Тем не менее в СМИ появлялись сообщения о том, что, по данным группы наблюдателей ООН, в конце 2021 года руководство ядра “Исламского государства”* предоставило “хорасанскому филиалу” новый транш финансирования в размере 500 тыс. долларов.
Объявлению о создании ”Вилаята (провинции) Хорасан” под флагом “Исламского государства” предшествовала клятва верности, принесенная лидеру ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади небольшой группой командиров пакистанского и афганского Талибана, чья общая сходка состоялась 11 января 2015 года на Территории племен федерального управления в Пакистане. Официальное сообщение о создании новой “провинции” и назначении ее «амира» появилось на интернет-ресурсах ИГ* уже 26 января того же года. Первоначально группировка состояла в основном из пакистанских боевиков и базировалась в основном в провинции Нангахар на востоке Афганистана, привлекая в свои ряды новобранцев из числа талибов и представителей других экстремистских группировок.
Считается, что у истоков группировки стоял пакистанец, ранее один из командиров исламистской организации “Техрик-е Талибан Пакистан” (запрещенная террористическая группировка) Хафиз Саид Хан (известный также как мулла Саид Оракзай), убитый в 2016 году. Ряд экстремистов, возглавлявших после его гибели “Исламское государство−Хорасан”, были ликвидированы в ходе антитеррористических операций в 2017-2020 гг.
Активизация сторонников ИГ* в Афганистане и соседних странах произошла на фоне жестоких поражений, которые “ядро” этой террористической джихадистской сети понесло в Сирии и Ираке. При этом можно согласиться с точкой зрения о том, что “Вилаят Хорасан” – это “своеобразная попытка реинкарнации части ИГ в новых геополитических условиях”. А с другой стороны, появление новых “филиалов” ИГИЛ в различных частях света играет на руку идеологам террористов, позволяя позиционировать их сеть как явление глобального характера (помимо “Вилаята Хорасан”, сторонники ИГИЛ проявляют активность в таких далеких от Ирака и Сирии регионах, как Западная и Центральная Африка и т.д.).
Хотя реальные возможности афганского филиала ИГИЛ* коренным образом изменить ситуацию в сфере безопасности в граничащих с Афганистаном странах выглядят недостаточными, террористы периодически демонстрируют способность наносить удары, которые не ограничиваются местными целями. Не меньшую опасность представляют усилия группировки по распространению пропаганды, нацеленной в том числе на аудиторию из числа жителей постсоветской Центральной Азии и выходцев из этого региона, проживающих в других странах.
Обвиняя талибов в том, что они якобы “контролируются” и “продаются” тем, кого ИГ считает “врагами ислама” (а именно Китаю, России и Соединенным Штатам), экстремистская группировка фактически называет своих “дальних врагов” (под ближними понимаются нынешние власти Афганистана и соседних стран, а также местные шииты, представители других конфессий и т.д.).
Тревожным сигналом в этой связи стал террористический акт против посольства России в Кабуле 5 сентября 2022 года. Не менее тревожными сигналами послужили и запуски в апреле-мае 2022 г. нескольких ракет, осуществленные, предположительно, боевиками ИГХ в сторону соседних с Афганистаном территорий Таджикистана и Узбекистана. Обстрелы осуществлялись из провинций Балх и Тахар на севере Афганистана, которые граничат со странами Центральной Азии.
Во внутренней конкуренции между «вилаятами» («провинциями»), существующими в рамках транснациональной террористической сети т.н. «Исламского государства»* в ряде регионов, "ИГ-Хорасан" явно пытается завоевать репутацию мощной силы, которую не устраивают действия исключительно в границах того региона, который вынесен в название группировки. Напомним, что Хорасан – это историческая область, которая охватывала территории современных Афганистана и частично Пакистана. При этом понятие «большой Хорасан» включало также территории Ирана, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана.
Как и «материнская организация» ИГИЛ, действующая в Афганистане группировка сторонников «Исламского государства» является транснациональной по самой своей сути и не признает то, что она считает «незаконными» и «произвольно проведенными» национальными границами. Это отражено и в названии экстремистского объединения – “Хорасан” считается символической землей, из которой придет мессианская фигура Махди. И эта земля охватывает не только части современного Афганистана, Пакистана и Ирана, но и распространяет свое влияние на Среднюю Азию и Индию.
Согласно апокалиптическим представлениям идеологов ИГИЛ, именно с территории Хорасана в эпоху «последнего халифа» на Ближний Восток должен явиться антимессия для финальной схватки между «добром и злом».
И надо отметить, что амбиции ИГХ на роль одного из наиболее «производительных филиалов» глобального джихадистского проекта получают реальное воплощение.
При этом «хорасанское отделение» ИГ старается подорвать религиозную и международную легитимность правящего в Афганистане движения «Талибан»*, изображая его как марионетку региональных стран (в первую очередь России, Пакистана, Индии, Китая, Узбекистана и Ирана), которые «Исламское государство»* считает «еретическими» и «неверными».
С тех пор как боевики «Талибана»* захватили Кабул в августе 2021 года, конкурирующая с ними группировка «Исламское государство в провинции Хорасан» (ИГХ) усилила и расширила свою региональную пропагандистскую кампанию, нацеленную на Южную и Центральную Азию. Более того, ИГХ стремится распространять свою пропаганду по всему миру с помощью как оригинальных, так и переводных материалов на большом количестве языков. Экстремисты применяют разнообразные схемы вербовки сторонников, используя масштабную сеть онлайн-пропаганды.
Одним из самых ярких признаков расширенной международной информационно-пропагандистской кампании ИГХ стало заметное усиление пропаганды на английском языке. Террористическая группировка начала публиковать книги, журналы, заявления и видеопереводы на английском языке, при этом пропагандистский аппарат экстремистов использует такие языки, как пушту, дари, арабский, урду, фарси, узбекский, таджикский, хинди, малаялам, русский, уйгурский и т.д.
Фактически ни один другой «филиал» этой транснациональной террористической сети, за исключением собственно ИГИЛ на территориях Ирака и Сирии в самый разгар джихадистского проекта создания «халифата», не демонстрировал такой способности производить пропагандистскую продукцию на таком количестве разных языках, как агитпроповская машина ИГХ.
Действуя с территории Афганистана и Пакистана, группировка ИГХ прилагает все больше усилий для обеспечения поддержки, сбора средств и привлечения новых сторонников из стран Центральной Азии, особенно из Узбекистана и Таджикистана.
В поле пропагандистской деятельности афганского филиала ИГИЛ, естественно, попадают и страны постсоветской Центральной Азии. Чтобы расширить свою привлекательность в глазах потенциальных сторонников в этом регионе, группировка готовит как оригинальные пропагандистские материалы на таджикском и узбекском языках, так и переводит официальные материалы «Исламского государства»* на эти языки.
Экстремистские «ловцы душ» обращаются к молодежи в Центральной Азии через социальные сети и мессенджеры, отправляя, например, на узбекском языке сообщения о том, что «эмиграция в Хорасан открыта» и что «халифат в Хорасане» «расширяется и крепнет по милости Божьей». При этом в некоторых пропагандистских материалах тем, кто сражается и умирает за ИГХ, обещается вознаграждение в загробной жизни, а на прилагаемых фотографиях изображены вооруженные люди на фоне современной карты Центральной Азии. Показательно, что сопроводительная подпись на узбекском языке сделана как узбекским алфавитом на основе латиницы, так и кириллицей.
Делаются попытки также использовать страны Средней Азии в качестве перевалочного пункта для новобранцев ИГХ, чтобы они могли добраться до Афганистана. Так, осенью 2021 года граждане Великобритании и еще одной европейской страны были арестованы талибами на основе информации, полученной от властей Узбекистана. При этом у задержанных было обнаружено более 10 тысяч фунтов стерлингов наличными, очки ночного видения и военная форма. Сообщается, что два гражданина Франции несколько лет назад отправились через Центральную Азию, чтобы присоединиться к «Исламскому государству»* в Афганистане, а еще один был задержан властями Таджикистана в 2017 году.
Кроме того, существует прецедент, когда сети ИГХ направляли представителей центральноазиатских диаспор для совершения нападений за рубежом. Например, в начале 2020 г. пятеро граждан Таджикистана были арестованы в Германии по подозрению в подготовке актов террористического насилия.
Еще одним свидетельством амбиций «афганского филиала» ИГИЛ по расширению деятельности за пределы территории Афганистана оказались сообщения об ареста турецкими спецслужбами двух сторонников этой террористической группировки по подозрению в подготовке терактов в Стамбуле 31 декабря 2022 г. Задержанными, как сообщалось тогда, оказались молодые граждане Таджикистана и Узбекистана, подвергшиеся воздействию пропаганды ИГХ.
На «совести» (если это слово применимо к этим мерзавцам) хорасанского филиала ИГ* и кровавый теракт, устроенный в городе Керман на юге Ирана в январе этого года. Два взрыва прогремели в толпе возле могилы генерала Корпуса стражей исламской революции Кассема Сулеймани, спустя четыре года после того, как иранский военачальник был убит ударом американского беспилотника по Багдаду. Погибли десятки иранцев, пришедших почтить память генерала, который много сделал для разгрома ИГИЛ в Сирии. Игиловцы обвиняют иранское правительство в “отступничестве”, изображая Тегеран одним из “злейших врагов ислама”.
Еще один враг в глазах «афганского филиала» ИГ* – Китай. Совсем не лишены оснований риски диверсий террористической группировки против трубопроводов, связывающих центральноазиатские страны с Китаем – в качестве актов мести за политику Пекина в отношении мусульман Синьцзяна.
