В пятницу у Соловецкого камня прошла панихида по жертвам репрессий. На площади возле Лубянки собралось около пятисот человек. Большинство стояли с цветами наготове – до окончания панихиды и митинга милиция заблокировала доступ к мемориальному камню. Небольшая группа пенсионеров в сторонке поминала усопших более распространенным способом – посредством мутной жидкости из литровой бутыли.
Еще до начала мероприятия, когда участники, члены Ассоциации жертв незаконных репрессий, уже стянулись к месту, но панихида еще не началась, несколько пожилых женщин развернули политические плакаты – просили Путина разобраться с Думой, а Думу – перестать принимать коррупционные законы. На них буквально набросился хорошо одетый немолодой мужчина с фотоаппаратом, требуя немедленно убрать лозунги, потому что «их нет в заявке». Представиться он отказался, слова цедил нехотя и как бы через губу. Судя по тем табличкам, которые реяли над толпой, в заявке были только транспаранты типа «Восточный округ», «Отрадное», «Жуковский», «Арбатское отделение» и т.п.
#gallery#
Непокорные бабушки отказывались сворачивать плакаты, потребовалось вмешательство милиции и организаторов, которые все-таки настояли на своем. Женщина, которая, впрочем, тоже так и не представилась, корила бабушек тем, что «дала подписку, что ничего такого не будет». И вообще, «после того, что сегодня сказал президент, Вам должно быть стыдно!»
- А что сегодня сказал президент? – удивлялись бабушки. Их незнание объяснимо: имелась в виду очередная запись в видеоблоге Дмитрия Медведева, которую зачитал вслух единственный опознаваемый организатор мероприятия – Сергей Волков, руководитель Ассоциации жертв политрепрессий. Несколько удивил тезис о том, что, «теперь очевидно, что наши требования (компенсации жертвам политрепрессий - МК) услышаны». Потому что из текста обращения президента это не следует никак. Более того, единственным, пожалуй, конкретным посылом в этом направлении может послужить фраза «никто, кроме нас самих, наши проблемы не решит».
Но она несколько отличается от того, на что надеются бывшие узники ГУЛАГа.
