Бросать учебу в младших классах — практика у ханты достаточно распространенная. Подросткам тяжело прижиться в дали от дома, в интернате. А обучать их на стойбище просто некому, так как родители чаще всего тоже не имеют никакого образования.
Представители Ассамблеи коренных народов Севера уверены, что решить проблему образования детей народов ханты могло бы создание стойбищных школ, учитывая, что подобный опыт уже есть.
Путевка в жизнь
Такая школа 11 лет существовала на стойбище известного ненецкого поэта и общественного деятеля Юрия Вэллы. Педагогов было немного, но это не помешало многим выпускникам получить высшее образование. Организовать школу помогла администрация района. Первый учитель приехал из Москвы, аспирант МГУ Елена Миськова, проработала лишь год. Потом были преподаватели со всех уголков России: кто-то ехал за зарплатой, за научными работами, а кто-то, как и прежде, за романтикой. За десять лет сменилось около десяти учителей.
По словам Ларисы Пуговкиной, которая работала в этой школе завучем, учебное заведение было ориентировано главным образом на развитие народных промыслов ханты.
— Здесь, например, преподавали такие предметы, как охотоведение и рыболовство. Вел их мастер производственного обучения Семен Александрович Айпин. Вряд ли нужно было ему изучать разные методики преподавания: сам он об этих предметах, особенно об охотоведении, знает все, ведь отработал 18 лет штатным охотником-промысловиком в Сургутском госзверопромхозе, а потом в Ахтурском госпромхозе.
Ученикам, по словам Ларисы Пуговкиной, школа тоже пришлась по душе.
— Больше всего ребятам нравились охотоведение и рыболовство. Они любили этот предмет и с радостью ходили на него. Учились ставить ловушки, капканы, изучали все способы их правильной установки. Занятия проходили в лесу, туда ездили на "Буране". По окончании предмета мальчики получали удостоверение и охотничий билет. Путевку в жизнь — в самом прямом смысле этого слова. А девочки тем временем изучали декоративно-прикладное искусство и швейное дело, — отметила Лариса Пуговкина.
"В обычном интернате чему учат? — спрашивает Юрий Вэлла. — Приобщают к чужой культуре, культуре других народов, а вот свою культуру дети изучают мало. За время жизни в интернате ребенок с оленями дела не имеет, просто не приучен к этому. Как жить в лесу — не знает, как пищу добывать — не знает. Трудно ему потом вернуться в родное окружение. А у нас в школе дети занимались оленями, потому что жизнь заставляет это делать, выбора нет! А в учебе главное — выявить и развить способности детей. Дать им свободу выбора".
В этой школе был и кабинет информатики. Однако школу закрыли, сославшись на то, что в Югре нет соответствующей законодательной базы.
В естественной среде
Действительно, школьное обучение детей коренного населения без отрыва от привычной среды и культуры на данный момент не имеет юридического статуса. Подготовка законопроекта "О кочевых школах Ханты-Мансийского автономного округа — Югры" продолжается уже второй год.
Законопроект предусматривает, что дети коренных народов Севера будут жить и развиваться рядом с родителями, в естественной среде, сохраняя народные традиции, но при этом получая современное школьное образование.
Как утверждает депутат Думы ХМАО — Югры Алексей Андреев, плюсов в такой форме обучения много.
— Это сохранение семьи, родительская ответственность за воспитание детей. Когда же родители оставляют детей в интернате — это автоматически означает психологическую травму на всю жизнь. Дети отвыкают от семьи, от материнской заботы. Позже они также поступят и со своими детьми. А нет семьи — нет традиционного общества. Кризис в семье — одна из основных причин нравственной и социальной деградации коренных граждан, и мы рискуем в будущем получить общество бессемейных, социально разложившихся людей, — отметил Алексей Андреев.
Речь идет не о реформе всего образования для коренных жителей, а лишь о законодательном закреплении возможности получения "образования на дому", в стойбище. Принятие законопроекта, по словам Алексея Андреева, позволит восстановить конституционное право для коренных народов в части выбора формы образования для своих детей.
— Сейчас такого права у них нет. Если ханты живет в традиционной среде и хочет дать своему ребенку образование, это означает прямую дорогу в интернат. А при принятии нового законопроекта у родителей будет выбор — школа на стойбище или интернат, — пояснил Алексей Андреев.
Стойбищным школам быть?
В конце октября в правительстве Югры состоялся круглый стол на тему: "Развитие системы образования коренных малочисленных народов Севера в ХМАО — Югре". По словам депутата Думы ХМАО — Югры, члена Ассамблеи представителей коренных малочисленных народов Севера Татьяны Гоголевой, общее, базовое образование в жизни каждого человека — это первоначальный, ценностно-ориентированный фундамент, опираясь на который, человек в дальнейшем выбирает свой путь, специальность, круг общения, место для проживания.
— Мы редко задумываемся о роли традиционной привычной среды в образовательном процессе. От этого зависит сохранение национального и культурного самосознания. Сегодня мы готовы создать условия для диалога на эту тему, потому что проблема законности образования коренного населения без отрыва от естественной культурной среды является очень актуальной. Концепция законопроекта направлена на организацию в местах традиционного природопользования и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера бесплатного обучения детей без отрыва их от родителей, гарантирующего доступ к достижениям мировой цивилизации, изучение собственной истории, национальной культуры, родного языка и традиционного хозяйствования, — отметила Татьяна Гоголева.
Участники круглого стола обсудили проблемы изучения родных языков исуществующей системы подготовки кадров из числа лиц коренной национальности, а также возможность принятия Закона "О стойбищных школах Ханты-Мансийскогоавтономного округа — Югры". Прозвучали разные точки зрения и предложения. Первый замдиректора Департамента образования и молодежной политики ХМАО — Югры Любовь Ковешникова отметила: "Поддерживать такие формы, как стойбищное образование, однозначно нужно, потому что мы понимаем, что такая среда для ребенка будет более сберегающей и сообразной условиям его жизни. В данном случае кроме альтернативного документа, который разрабатывается, необходима еще и поддержка сообщества в формировании у родителей потребности и понимания того, что обучение детей в условиях стойбища необходимо".
По мнению Евгении Молдановой, актрисы Театра обско-угорских народов, студенткипедагогического отделения Югорского университета, нельзя ставить наодни весы душевно-психологическое состояние ребенка и санитарные нормы, предписанные законами: "Я как родитель хотела бы, чтобы мой ребенок учился на стойбищной школе рядом со мной. Как специалист я готова поехать туда преподавать".
Посредством видеоконференции к участию в обсуждении законопроекта присоединились коллеги из Республики Саха (Якутия), где уже действуют кочевые школы. В республике функционируют девять кочевых школ, в которых обучаются 80 детей. Однако было отмечено, что всего детей школьного возраста в Якутии 230, таким образом, эти школы пока не обеспечивают повсеместное включение детей в процесс обучения. В декабре состоится очередная встреча, организаторы планируют продолжить общественную дискуссию и подвести промежуточные итоги по работе над проектом закона.
Фотоопыт
В поддержку законопроекта его сторонники организовали выставку-форум "Школа на стойбище" в Сургутском краеведческом музее.
Главными экспонатами выставки стали уникальные фотографии, сделанные на стойбище Антоном Иуси, внуком Юрия Вэллы. У каждой фотографии есть аннотация в виде дневниковой записи.
Как отметили в Сургутском краеведческом музее, выставка была организована с целью актуализации проблемы организации образовательного процесса малочисленных народов Севера без ущерба для их национального и культурного самосознания.
— С помощью выставки мы попытались рассказать о проблемах стойбищной жизни, выделить преимущества образования дома, на стойбище, привлечь внимание общественности к новому законопроекту и доказать его значимость и необходимость, — отметили в музее.
У себя дома
Между тем, на пути сохранения культуры коренных народов встречается немало сложностей и проблем. Так, по мнению Юрия Вэллы, основная проблема в образовании коренных народов Севера заключается в стремлении нефтяных компаний захватить земли кочевников и в их нежелании вступать в диалог с образованными людьми.
— Человек образованный, если он живет на стойбище, — это человек неугодный. Потому что, если нефтяникам надо прийти на эту землю, на это угодье, человек начинает думать: пустить или не пустить. Его невозможно купить бутылкой шампанского, коньяком, литрами бензина или иномаркой. За 11 лет существования стойбищной школы я убедился в том, что школа эта была на плечах семьи — той, которая пожелала учить детей без отрыва от родителей. Единственное, чего семья сумела добиться от государства, — маломальской зарплаты для учителей. Представьте себе условия стойбища: учитель сам заготавливает себе дрова, лед — не только для пищи, но и для бани, для хозяйственных нужд. Пошли бы вы работать на стойбище? — заключил Юрий Вэлла.
По госстандарту или так?
Сейчас законопроект находится на утверждении правительства Югры. Кто будет разрабатывать программу обучения и будет ли она соответствовать государственным стандартам, пока неизвестно.
Но на деле о высоких стандартах речи не идет. Некоторые школьники за годы учебы в интернате не могут не то, чтобы научиться пользоваться Интернетом, чтение осваивают с большим трудом.
Представители образования к созданию школ на стойбищах относятся скептически. Пока нет и учителей, готовых уехать из поселков на стойбища, чтобы учить детей грамотности. И захотят ли сами ханты в большинстве своем думать еще и об открытии школ на своей территории, когда у них и других проблем хватает?
Обучаясь в интернате, дети-ханты теряют свою самобытную культуру, с другой стороны, они получают знания, необходимые им в дальнейшей жизни. Смогут ли стойбищные школы совместить в себе то и другое, пока не ясно. Если окружные депутаты и чиновники законопроект все же одобрят, школы нового типа, возможно, появятся в Югре уже в следующем году.
