«После забастовки нам удвоили зарплату»
Профсоюзная милицейская волна поднялась в Твери в июне. Тогда был создан первичный профсоюз Управления ФСКН по Тверской области — первый не только в Твери, но и во всей системе российской федеральной антинаркотической службы. «Мы просто устали от формулировки „я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак“, которая одна и определяла служебную систему. Нас не отпускали в отпуск, постоянно удерживали часть зарплаты, не выплачивали премий, относились не как к людям, а как к рабам. В Сети иногда всплывают истории жестокого обращения в органах, детали нашей истории туда не попали, но ситуации очень похожи», — рассказал председатель профсоюза оперуполномоченный Дмитрий Ногаев. По его словам, профсоюз в органах не похож на все остальные: если в коммерческих структурах с руководством еще можно о чем-то договориться, в этой структуре вопросы решить можно только через суд: слов подчиненных начальство давно не слышит. «И у нашего профсоюза уже есть маленькая, но успешная судебная практика: мы выиграли все три суда по нашим искам», — говорит Ногаев.
Вслед за эфэскаэнщиками профсоюз решили организовать и тверские полицейские. Здесь организация еще на стадии формирования, возглавит ее заместитель начальника УВД Твери Олег Мордвинов, который в ближайшее время уходит на пенсию. «Помню, еще в 1992 году, когда я служил в Латвии, у нас была трехдневная забастовка: все латвийские полицейские, к которым присоединились и русские, в течение трех дней просто ходили на работу, но не работали. Тогда нам в два раза подняли зарплату. Сейчас на работу я прихожу в 8 утра, а ухожу под ночь, так что заниматься общественной работой особенно некогда. Но в ближайшее время, с одной стороны, появится много времени, с другой — уже есть хороший пример тверской ФСКН, так что будем повторять латвийский пример», — рассказал полицейский. По его словам, сегодня сотрудники ведомства находятся в замкнутом круге: с одной стороны, сильно перерабатывают на суточных дежурствах, охране мероприятий и политических шествий, за что не получают положенных денег, с другой — за дополнительными нагрузками у них не хватает времени на основную работу, за что сотрудники получают бесконечные выговоры и взыскания от начальства. «Причем у нас на 50 районов 30 участковых, которые уже выполняют двойную работу, а ведь часть из них отлучается на дежурства. Они заняты практически все время. Часто ко мне приходят подчиненные и просят „отпустить на субботу-воскресенье, а иначе — развод“. Я отпускаю, и тем не менее у нас почти все разведены — профессиональная болезнь», — говорит Олег Мордвинов.
Профсоюз, по его замыслу, будет помогать сотрудникам отказываться от переработок: «Если один полицейский откажется, начальник скажет: „ну и дурак, пошел вон“, а если вступится многочисленный профсоюз, руководство само откажется от идеи переработок. Они просто будут докладывать наверх, что для охраны мероприятия нет личного состава». Причем в ходе проведения реформы ситуация с количеством полицейских ухудшилась: в районном отделении Зубцова Тверской области, например, из 75 сотрудников осталось всего 18. «Я просто не понимаю, как они будут работать, скоро ситуация с преступностью станет просто ужасной», — говорит Мордвинов. Кроме трудовых отношений профсоюз займется социальными вопросами, в частности, решая вопросы с жильем и повышением выплат.
«Именем закона и здравого смысла»
Но председатели профсоюзов хотят не только защищать трудовые права коллег, но и решить глобальную задачу: помирить полицию-милицию с российским обществом. Для этогоо правоохранители создали Федерацию независимых профсоюзов. «У нас как получается — народ говорит: „все менты — козлы!“, милиционеры говорят: „да?! а у нас зарплата — кот наплакал!“, вышли, обхаяли друг друга, поплевались — вроде полегчало, разошлись. Я понимаю, что правоохранительные органы — большая и сложная структура, в одночасье поменять отношения как внутри ее, так и к ней невозможно, но надо же пытаться в этом отношении что-то делать!» — говорит председатель Федерации независимых профсоюзов Михаил Антипов.
«Что-то делать» предполагается в двух направлениях. Во-первых, федерация защитит население, которое не смогли защитить рядовые сотрудники в силу тех или иных причин. Есть ведь среди сотрудников те, кто работает только за взятки, и те, кто и за взятки не работает, потому что начальство не приказало. «В ФСКН, например, очень много бумажной работы, и за этой бюрократией мы просто не успеваем раскрывать преступления, — говорит Дмитрий Ногаев. — Мы будем как бы негласным подразделением правоохранительных органов, вспомогательной организацией. Но в своей работе мы будем руководствоваться не приказом начальства, а законом и здравым смыслом», — объясняет председатель профсоюза наркоборцов. «Помогать» милиции будут в том числе привлеченные сторонники организации. Пока это 15 человек, которые помогают оперативникам всем: транспортом, деньгами и людьми. Для контроля и давления на нерадивых сотрудников федерация планирует привлечь и представителей власти в областном и местном правительстве, которые также смогут влиять на ситуацию с раскрытием преступлений. «Мы знаем, как работает система, знаем подводные течения и ходы, знаем, к каким людям на высоких должностях можно обратиться за помощью. Это негласно, кулуарно, но это будет работать», — говорит Ногаев. «Если вы обратитесь за помощью в федерацию, ваши проблемы будут решены стопроцентно», — добавляет он. Кроме попытки показать, что милиция все-таки работает и все-таки нас бережет, пусть и не вся в целом, а лишь какая-то ее часть, федерация собирается наладить с народом рабочие отношения. «За границей, если человек видит, что совершается правонарушение, он, не задумываясь, снимает трубку и звонит в полицию. Это идеальное общество, которое само себя бережет. У нас же диаметрально противоположная ситуация. Люди никогда не звонят, никогда не ждут патруль, никогда не помогают полицейским», — говорит Михаил Антипов.
То есть члены федерации помогут гражданам с нераскрываемыми преступлениями, а взамен попросят содействия и лояльности. «Мы пойдем в школы, пойдем во дворы, в учреждения. Будем проводить беседы, учить граждан контролировать свою территорию и оперативно сообщать о правонарушениях. Будем учить их грамотному противодействию. А то у нас, знаете, был случай. В одном ларьке начали продавать соли для ванн, которые относят сейчас к наркотическим веществам, — в ларек потянулись школьники и взрослые. Народ о ларьке прознал, подумал: менты продажные не помогут, да и сжег ларек. Мы будем выстраивать коммуникацию с людьми на всех возможных уровнях, чтобы в том числе не допускать таких случаев», — объясняет Антипов. По словам правоохранителей, федерация попробует с помощью граждан снизить количество уличных преступлений, которых на данный момент 70% от общего числа, что лишит почвы организованную преступность, и тогда справиться с ней будет намного проще.
Однако пока профсоюз и федерация борются за выживание. Хотя сотрудники пытаются сотрудничать с собственным руководством, начальство в благие намерения не верит. «Нас уже начали преследовать, и мы боремся за свое существование в судах, но, честно говоря, хотелось бы уже прекратить эту возню и начать нормально работать. Пока руководство этого не понимает», — говорит Ногаев.
«Никто из нас не остался без уголовных дел»
«С профсоюзами в правоохранительных органах в России очень неважно, наша межрегиональная федерация включает всего 8. Организовать профсоюз легко, но дальше начинается серьезное давление руководства, и организация не может работать в полную силу. В нашем московском отделении, например, всего 100 человек, притом что гарнизон московской полиции — 100 000 человек. Чтобы реально решать проблемы, нам нужно хотя бы 10%, но кто-то боится, а кто-то не верит в возможность что-то решить», — рассказал «МК» председатель профсоюза сотрудников ОВД Москвы Дмитрий Поваров. По его словам, сотрудники не вступают в профсоюз в том числе из-за повсеместной безграмотности. «Мы проводим с ними работу, разъясняем их права. Как они могут защитить права граждан, если даже своих не знают? Руководству же это выгодно, и после реформы ситуация только ухудшилась: профессионалов выхолостили, а оставили только „рабов“. Сейчас нестабильная предвыборная обстановка, и для сдерживания толпы им нужны именно такие люди», — убежден господин Поваров. По его словам, брожение внутри системы МВД налицо, но подвижки возможны только в случае смены руководства ведомства: «при непотопляемом Нургалиеве ничего меняться не будет».
«Тверские ребята, конечно, молодцы и смельчаки, что организовали профсоюзы и федерацию. Это что-то действительно новое в нашем политическом ландшафте, главное, чтобы теперь их дела соответствовали словам», — сказал «МК» председатель межрегиональной федерации правозащитных организаций «АГОРА» Павел Чиков. По его словам, сегодняшние общественные организации и общественные советы при МВД не выполняют возложенных на них функций. Между тем, по словам правозащитника, значительная часть обращений в Европейский суд по правам человека относится сегодня как раз к жалобам российских полицейских.
«Реформировать систему можно только двумя способами. В первом случае на Триумфальную площадь должны выйти не 300 человек, как сейчас, а 100 000, и тогда ОМОН, который должен был их разогнать, просто присоединится к толпе. В этом случае улица будет диктовать порядки, а милиция станет ее составной частью. Второй вариант: очень жесткая политическая воля. Таких примеров множество в Восточной Европе, самый лучший — в Грузии, что признают все наблюдатели. Но в России мы не смогли реализовать ни один из этих вариантов, мы просто зависли посередине, и теперь имеем то, что имеем», — считает господин Чиков. А у тверских «реформаторов», по его мнению, очень скоро начнутся проблемы, причем похуже, чем просто увольнения: «Еще никто из общественных деятелей, вышедших из милиции, не остался без уголовных дел. Думаю, их организацию ждет очень жесткий прием».
PS: Обратиться в федерацию независимых профсоюзов можно по тел.
