В своем распоряжении чиновники не стали ссылаться ни на какие законы, но этого и не требуется. Как говорят местные журналисты, никто не воспринимает их инициативу всерьез, так как если в соцсетях публикуют скандальную заметку, о ней очень быстро узнают все, в том числе представители государственной власти. Например, в 2012 году из-за критических записей о наводнении в Дербенте своих мест лишились журналист «ГТРК Дагестан» Нурлан Алиев и корреспондент РИА «Новости» Наталья Шкандыба.
Едва новость о скандальном запросе министерства вышла за пределы республики, в ведомстве заявили, что их неправильно поняли. На самом деле это было не требование, а просьба, связанная с попыткой повысить популярность дагестанских СМИ.
Несмотря на это, «МК» решил опросить представителей СМИ Дагестана, как они относятся к такой инициативе.
Беслан УСПАНОВ, шеф-редактор «КавПолит»: «Мой опыт работы с дагестанскими чиновниками подсказывает, что их оправдания последовали из-за широкой огласки в прессе, а на самом деле работа продолжится. Вполне может быть, что республиканские власти стремятся полностью подчинить себе все местные СМИ».
Гаджимурат САГИТОВ, главный редактор газеты «Новое дело»: «Я своими глазами видел письмо, которое разослало минпечати. Там есть конкретные даты, время и номер распоряжения. Сейчас наивно открещиваться от него и говорить, что кого-то неправильно поняли и речь шла не о личных аккаунтах журналистов, а о страничках изданий. Мне кажется, что вместо этого ведомство должно быть обеспокоено проблемой распространения информации и цензурой в республике. Журналистам часто не дают сказать то, что они считают необходимым».
Маирбек АГАЕВ, главный редактор еженедельника «Черновик»: «Не знаю, кто идейный вдохновитель этого письма, но с ним нужно провести разъяснительную беседу, так как его действия могли нанести моральный вред журналистам государственных изданий. Во-первых, каждый человек имеет право выражать свое мнение на своей странице в социальной сети. Во-вторых, все дагестанские журналисты работают без псевдонимов, ни от кого никогда не прятались и шпионами не работали».
— Как обстоят дела со свободой слова в Дагестане?
Б.У.: «Дагестан является лидером списка по убийствам журналистов. С конца 1990-х годов по наши дни в республике не расследованы убийства 17 журналистов. Власти даже не пытаются найти виновных в этих преступлениях, только иногда они создают какую-то видимость деятельности. Поэтому дагестанские журналисты нигде не чувствуют себя в безопасности. Но свободу слова в Дагестане нельзя сравнить с остальными регионами Северного Кавказа. Дагестанская школа журналистики является одной из сильнейших в России. Соседние республики в разы уступают Дагестану даже в количестве газет и журналистов».
Г.С.: «С одной стороны, «Новое дело» и «Черновик» — крупнейшие негосударственные СМИ не только в республике, но и на всем Северном Кавказе, но 27 октября нас все равно не допустили на сессию парламента, что является прямым нарушением всех российских законов. С другой стороны, в последнее время нас перестали убивать. Это очень и очень здорово, я не шучу, мы боимся сглазить. Благодаря этому журналисты стали говорить больше, чем раньше, но им все еще приходится преодолевать массу препятствий. Если бы мы писали свои статье в Чечне, последствия были бы гораздо плачевнее».
М.А.: «С 2013 года все государственные СМИ Дагестана стали ощущать, как за ними увеличивается контроль. При этом ситуация со свободой слова в республике остается гораздо лучше, чем в остальных республиках Северного Кавказа. У руководства Дагестана есть желание загнать свои СМИ в общие для федерального округа рамки, но сделать это непросто».
