ЕГЭ (единый государственный экзамен) не должен стать единственным способом оценки знаний и после 2009 года. Наряду с ним должны сохраниться традиционные выпускные или вступительные экзамены, и выбор между ними должен быть добровольным делом каждого учащегося. По гуманитарным же предметам (история, обществознание, литература, иностранные языки) ЕГЭ не должно быть в принципе, решили участники общественных слушаний в Государственной думе.
Любопытно, что на полной отмене ЕГЭ сейчас мало кто настаивает: накопившаяся за время эксперимента информация доказывает, что при ряде условий затея может оказаться даже полезной. Во-первых, ЕГЭ удобен абитуриентам из отдаленных и труднодоступных мест – с его помощью за последние год-два их представительство в вузах увеличилось на 15%. Во-вторых, ЕГЭ действительно может стать средством независимой объективной оценки знаний учащихся. Правда, не в насаждаемой сейчас форме.
Одноразовая акция, да еще на выпуске адекватной оценки в большинстве случаев не даст. Чтобы получить реальную картину, независимое тестирование надо проводить регулярно – скажем, начиная с 6–7-го класса. А данные о его результатах сохранять в индивидуальном портфолио школьника вместе с его прочими достижениями – например, свидетельствами об участии в олимпиадах, конкурсах, проектах. Лишь в этом случае тестирование перестает быть единственным способом оценки знаний учащихся, а результаты единого госэкзамена и в самом деле помогут определить уровень подготовки школьника. А заодно – и динамику его развития.
Пока же результаты ЕГЭ одновременно являются пропуском в вуз, об объективности и независимости его оценок можно забыть: слишком уж заинтересованы в обратном и школа, и вузы, и абитуриенты. По оценке Всероссийского общества защиты прав потребителей образовательных услуг, до 80% родителей готовы дать взятку за поступление ребенка в вуз. И действительно дают: по последним оценкам ЮНЕСКО, в первом полугодии 2007 года коррупционный вал в российском образовании превысил $ 520 млн, по прикидкам МВД России -- $ 1 млрд, а по данным председателя Российского общественного совета по развитию образования, ректора Госуниверситета—Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова -- $ 1,5 млрд.
При таком уровне коррупции всерьез рассчитывать на объективность оценок ЕГЭ было бы крайне наивно – что в полной мере и подтвердили скандалы прошлого лета. А недавнее превращение показателей сдачи ЕГЭ в главную оценку образовательной деятельности губернаторов окончательно поставило крест на независимости оценок единого госэкзамена в нынешнем виде.
Хуже того. По словам депутата Госдумы Оксаны Дмитриевой, превращение ЕГЭ в единственный способ проверки знаний учащихся привело к перевороту в методике преподавания в школе, причем не в лучшую сторону. Подстройка учителя «под ЕГЭ привела к тому, что количество заданий на творческий подход и логику уменьшается, а доля задач на скорость и автоматизм при заполнении увеличивается». С исчезновением творческого начала и отказом от ставки на развитие личности, предупреждает она, российская школа вскоре потеряет свое традиционное преимущество перед западной – продвинутое физико-математическое образование. А это сделает «переход к инновационной экономике, о которой все сейчас говорят как попугаи, более чем проблематичным», – подчеркнула депутат.
Тем не менее идея добровольности ЕГЭ у его разработчиков понимания не нашла. «ЕГЭ и сейчас – не единственный вид испытаний, – разъяснил «МК» директор Федерального института педагогических измерений Андрей Ершов. – А кроме того, в нынешнем виде ЕГЭ является социальным лифтом, и его сосуществование с традиционными экзаменами похоронит его главную идею – равные возможности. Начнется социальное расслоение: абитуриенты с ограниченными финансовыми возможностями будут сдавать ЕГЭ, а состоятельные родители наймут своим детям репетиторов».
Правда, каким образом в идею «равных возможностей» вписывается массовое репетиторство, развернувшееся как раз по методике ЕГЭ, не говоря о прямой торговле материалами ЕГЭ в московском и петербургском метро, директор ФИПИ уточнять не стал. Не прокомментировал он и проблему расплодившихся платных курсов по подготовке к ЕГЭ, причем не только для школьников, но и для учителей, а также не разъяснил, почему дополнение ЕГЭ участием в олимпиадах не вредит социальному лифту, а традиционными экзаменами, притом по выбору самого учащегося – вредит.
Найти ответы на эти вопросы ни в Минобрнауки, ни в Рособрнадзоре участникам слушаний также не удалось: представители ведомств от приглашения поучаствовать в обсуждении уклонились. А потому было решено задать их нынешнему вице-премьеру, а в скором будущем президенту России Дмитрию Медведеву. Похоже, его общественной приемной надо готовиться к валу обращений: не вводить обязательный ЕГЭ, как показали слушания, требуют во многих регионах – от Оренбуржья до Набережных Челнов и Ставрополья.
