Резервы человеческого организма — дело весьма индивидуальное. Но есть люди, которые без устали доказывают, что резервы эти у них выше высшего. Быть олимпийской чемпионкой дважды, как Елена Исинбаева, причем в виде-одиночке (где нельзя выиграть, как тому же нано-Болту или нано-Фелпсу, сразу горсть наград), или с трех Олимпиад привозить без устали медали, как Татьяна Лебедева, — это, конечно, удел избранных.
Кто и на каких небесах целовал их в макушку, еще не известно. Но сами они судят себя за поражение по законам чемпионата мира. Сурово.
“Я, конечно, могла верить в то, что мне удастся победить Исинбаеву, но я — реалист”, — примерно такие слова на протяжении многих уже лет мы слышали от соперниц Исинбаевой в секторе. Правда, лазейку для себя в будущее они все же оставляли: кто, мол, знает, что будет через пару лет?
К проигрышу Елены Исинбаевой в Берлине никто готов не был. Никто! Ни сама Лена — таких панических глаз чемпионки в секторе мы еще не видели, — ни тренер Виталий Петров, опустошенно продолжавший сидеть на трибуне даже тогда, когда кошмар трех попыток закончился, ни зрители…
* * *
Почему она проиграла? Беспощадные законы спортивной этики заставили звезду выйти к журналистам для объяснения. Был пьедестал, не было Исинбаевой, это случилось. Как? Этого и Лена не поняла.
— К сожалению, что-то пошло не так. Я была нацелена на победу, у меня было все для того, чтобы выиграть. Я верила в свою победу. Была в норме — никаких проблем: травмированная нога — нормально, все отлично. Видно, просто пришло время проиграть. Постоянно быть первой, постоянно бить рекорды — это, наверное, расслабляет. Думаешь: э-э, я и так выиграю. А сегодня это “э-э” не прошло и дало по голове.
В это трудно, конечно, поверить, что при действующей Исинбаевой чемпионкой мира становится Анна Роговска с результатом отнюдь не мирового уровня. Для Лены не мирового. Она давно так высоко улетела от соперниц, что начинает прыгать в секторе тогда, когда они практически все заканчивают.
Какой такой сбой дали ее техника или душа в Берлине?
Сейчас она уже переспала ночь с мыслью о том, что забаранила на чемпионате мира, то есть проиграла по протоколам всем участницам. Но это не самая тревожная мысль. Глодать ее эмоции аккурат до следующей победы будет другая мысль: как она могла проиграть себе?
— Это обидно и страшно, что ничего не беспокоит, а проиграла. Роговска не прибавила, у нее личный рекорд 4,86. Просто ей повезло сегодня, что я проиграла. Я, правда, сейчас не могу вам сказать, что случилось. Первая попытка — споткнулась во время разбега, но времени для остановки уже не было. То есть я истратила попытку, просто глупо споткнувшись — заплелась нога. Это поразило, потому что со мной это никогда не случалось. Словно кто-то со стороны ноги мне переплетал, шаманил. Вторую попытку перенесла с 4,75 на 4,80 — это обычное для меня дело. Так и в Афинах было, и много раз потом. Ничего не стоящая для меня высота. Не взяла — что-то с левой рукой не получилось. Опять словно потустороннее вмешалось, я не могу это описать. Шла на третью попытку с четкой уверенностью, что сейчас прыгну, потому что я себя знаю. Знаю эти чувства, свои ощущения перед третьей попыткой. Планка упала. Боже, да это не может быть, это вообще не со мной, меня здесь нет вообще. Не может быть, что я вот так ноль сделала — в Берлине, на чемпионате мира, после таких побед, рекордов. Я до сих пор не верю. Наверное, мне свыше говорят: вот тебе поражение, ты проанализируй, а то слишком крутая.
“Исинбаевой сегодня в секторе не было, — скажет через несколько минут после провала тренер Виталий Петров. — Я не могу пока ничего проанализировать. Мы не были готовы сегодня к поражению. Мы были готовы выигрывать. Она правильно начала с высоты 4,75 — нельзя на маленьких высотах себя выхолащивать”.
Как это ни цинично прозвучит в дни чемпионата мира, но двукратной олимпийской чемпионке, видимо, нужно было это поражение. Во имя продолжения великой карьеры. Нужна была не просто встряска, а встряска на глазах миллионов. И этот вывод — единственное, за что Лена должна сегодня зацепиться. Потому что в спорте так было уже и с ней, и с другими.
* * *
— Я думаю, что много пользы извлеку из этого поражения. Помню, проиграла в 2003 году в Париже, и после этого как пошла вперед. Я тогда все проанализировала досконально. Сделала выводы правильные. Даже хорошо, что я забаранила, второе-третье место — не для меня. И уже сегодня я многое поняла: у меня иногда появлялись мысли, отвлеченные от спорта, — мне 27 лет, не замужем… Но теперь знаю, что оставшиеся четыре года я должна посвятить прыжкам с шестом. Я должна быть полностью сконцентрирована, спорт обязан быть на первом месте в моей жизни.
Таких, как Исинбаева, не надо учить преодолевать себя. Королева шеста умеет идти к цели, выбирая прямой путь, каким бы болезненным он ни был.
— Да, я рисковала в какой-то степени, уезжая из Волгограда, меняя тренера, — рассказывала Елена несколько лет назад после внезапной смены тренера. — Но я чувствовала, что приближается опустошение: еще одна победа, и что? Сегодня выиграла, завтра об этом все забыли, ты должна снова выиграть. А для этого нужно новое наполнение жизни. Этим наполнением могли стать только большие перемены. Они произошли, я ни о чем не жалею. И чувство выигрыша пока не приелось. Иногда не удается добиться цели — прыгнуть на ту высоту, которую заказываешь. Ну и что? Если не взяла высоту, я же не начинаю сразу сомневаться в том, что смогу вообще это сделать. Техническую ошибку может любой совершить.
В Берлине, правда, по утверждениям тренера и самой спортсменки, дело было не в технике. Наверное, можно случившееся назвать одним словом, произнесенным самой Исинбаевой, — опустошение. Или другим, произнесенным тренером, — выхолащивание. Только не малыми высотами, а большими победами.
Впрочем, прощалась Лена с журналистами на ноте оптимизма.
— Ой, ну что вы, я не буду Исинбаевой, если вдруг сдамся. Мои цели еще не достигнуты, я не считаю, что добилась всего, чего могу (а глобальная цель, о которой Лена не раз говорила, — это тридцать шесть рекордов. — “МК”), поэтому пока еще я буду вас радовать. И рекорды еще будут. Как иначе? Это ведь все равно что ты ел черную икру, а тебе дали потом сухого черного хлеба: на, пожуй…
* * *
Татьяна Лебедева, которая в итоге оказалась лишь шестой в своем любимом тройном прыжке, поздним вечером покидала абсолютно пустой стадион в сопровождении мужа. В смешанной зоне Таня не появилась, не было сил — видимо, ни моральных, ни физических. Но при случайной встрече не отказалась честно проанализировать, что случилось.
— Когда начала прыгать, поняла все же, что нога просто проскакивает — сказалось отсутствие прыжковой работы из-за травм. Внутри стало немного не по себе. И хотя два дня назад я вообще не знала, буду прыгать или нет, даже думала, что сезон придется закончить, все равно остался, конечно, осадок. Грустно, потому что результаты в Берлине не такие высокие, а я еще хуже прыгаю. Но я понимаю, что чудес на свете не бывает. Просто после квалификации появились надежды, что я смогу за второе-третье место бороться, прыгнуть на свои 4,70. Но так тоже в спорте случается. Я сделала то, что позволяло здоровье, время. Значит, будет стимул в следующий раз настраиваться на то, чтобы вырывать победу. Потому что без этого настроя победить нельзя. Нельзя выиграть без эмоций. Я понимаю, почему проиграла Лена Исинбаева. Она просто устала побеждать, потеряла вот эту жилку, радость от победы, немного все приелось. И то, что она проиграла, это, может, даже и хорошо. Когда победы идут одна за одной, ты становишься более консервативным, что ли, — ничего не надо менять, все нормально, значит, ты на правильном пути. Когда ты проигрываешь, это заставляет задуматься.
…Ночной Берлин умылся дождем. То ли плакал, то ли смывал негатив. В понедельник вечером в Берлине проиграли все россияне, на которых ставили безоговорочно. Исинбаева, Лебедева, Галкина-Самитова в беге на три тысячи метров с препятствиями. Зато “серебро” на этой же тяжелейшей дистанции получила Юлия Заруднева, а Алексей Загорный вообще преподнес сенсацию — в метании молота обрел “бронзу”. Спортивная жизнь продолжается. А лидеры, получив сполна, пусть примут это как вызов. И ответят с максимальной злостью.
