— Евгений Иванович, это исследование стало продолжением той большой работы по идентификации костных останков или отдельным заказом со стороны родственников царя?
— Проблема в том, что никто не знал, какая мутация и в каком гене ответственна за известную в истории “королевскую болезнь крови”. Сейчас невозможно проанализировать ДНК из свежих образцов, чтобы найти мутацию, и уже потом прицельно протестировать, есть ли эта мутация в материале костных останков. Проводить поиск с нуля в старых образцах с использованием разрушенного материала казалось трудноразрешимой задачей. Кроме того, мы принципиально стремились использовать только минимальное количество ДНК. Во-вторых, сама по себе оставалась загадкой причина болезни. Все эти вопросы оказалось возможным выяснить уже после захоронения царских останков при помощи нового геномного метода, позволившего сделать анализ ДНК на очень малом количестве материала (соответствующем количеству нескольких десятков клеток).
СПРАВКА "МК"
О том, что хворь, связанная с плохой свертываемостью крови, на рубеже XIX—XX столетий преследовала не только семью российского монарха, но и британскую королевскую фамилию, с которой Романовы были связаны по линии Александры Федоровны, было известно историкам. Заболеванием страдали многие потомки королевы Виктории. Чаще всего больные погибали от несчастных случаев и травм, связанных с кровотечением. По всем признакам это было заболевание, связанное с мутацией X-хромосомы. Чаще им страдают мужчины. Происходит так потому, что мужчины имеют только одну Х-хромосому, унаследованную от матери. Женщины являются лишь передатчиками генетического дефекта, так как их вторая Х-хромосома, как правило, несет копию нормального, немутантного гена, ответственного за свертываемость крови.
— Значит, особо пристальному изучению подверглись останки супруги Николая II и ее сына?
— Да, мы начали с костных останков Александры Федоровны. Она, как внучка королевы Виктории, должна была носить мутантный ген. Да и ее ДНК-образцы, имевшиеся в нашем распоряжении, были лучшего качества. Начали мы с проверки гена на Х-хромосоме, который мог быть связан с самым распространенным типом гемофилии — А. Это довольно большой и сложный ген, состоящий из многих кодирующих участков. Но в нем мутации не оказалось, и мы перешли к другому гену, кодирующему так называемый фактор IX — фактор свертываемости крови, мутации в котором вызывают гемофилию В-типа. В конце концов нам удалось обнаружить мутацию, которая должна вести к болезни. Но, чтобы доказать это, пришлось прибегнуть к исследованию данной мутации с использованием методов генной инженерии и анализу в культивируемых клетках млекопитающих.
— Получается, что вам пришлось клонировать гены царицы?!
— Просто мы синтезировали участок ДНК с обнаруженной мутацией и проверили, что будет происходить в культуре клеток млекопитающего. Это функциональный анализ, в котором используются традиционные методы клонирования фрагментов ДНК.
— И каков результат?
— В результате был сделан вывод, что мутация вызывает особую форму болезни — гемофилию типа В, более редкую форму, чем гемофилия А. Другое исходное название этой формы гемофилии — болезнь Кристмаса — по имени первого пациента, у которого была впервые найдена подобная мутация.
В нашем случае мы показали, что мутация влияет на процесс сборки РНК данного гена и в результате ведет к нарушению образования работающего белка. Кровь должна утрачивать способность хорошо свертываться.
— Итак, проверив после царицы ДНК ее сына, вы обнаружили в ней…
— Ту же мутацию. У его матери, Александры, как ожидалось, была и мутантная, и нормальная копия гена. Таким образом, эти данные свидетельствуют, во-первых, в пользу достоверности идентификации останков, во-вторых, что царевич действительно страдал гемофилией, передававшейся по наследству от прабабушки, королевы Виктории, и, в-третьих, что эта гемофилия относилась к редкому В-типу или иначе называлась болезнью Кристмаса.
